Разведчик. Чужая земля

– Значит, аэродром там! – показал рукой Крылов, второй разведчик.

Захотели было поспать, да не уснули. С малым промежутком над их головами взлетели попарно два десятка истребителей. Реву много, только глухой не услышит.

– Ночью идем к аэродрому, – сказал Игорь. – А теперь можете отдыхать.

Было чувство удовлетворения, от того, что аэродром рядом. И горечь. Видит око, да зуб неймет. Как нашим сообщить? Даже если захватят бронетранспортер, машину или другую технику с рацией, с нашими связаться нельзя. Немцы используют длинноволновые радиостанции, а наши коротковолновые. И кроме того, неизвестны частоты, позывные, пароль. Все это пропало вместе с радистом. Игорь пока сам не знал, зачем им приближаться к аэродрому. Самолеты посчитать? Определить, где стоят зенитные батареи? Но он был упрям в достижении цели. Глядишь, что-нибудь придет на ум.

Уже в темноте добрались до аэродрома. Полетов не было, но жизнь на аэродроме не затихала. Оружейники пополняли боекомплект, топливозаправщики подвозили керосин, тянуло характерным запахом. Механики ковырялись в двигателях, опробовали. Над аэродромом периодически разносился вой двигателей.

– Они что, всю ночь у самолетов шастать будут? – поинтересовался Крылов.

– Черт его знает. Спать-то они должны.

Только далеко за полночь аэродромный люд угомонился. Вдоль стоянок стал прохаживаться часовой. Самолеты далеко друг от друга, в полусотне метров, укрыты маскировочными сетями. Сверху, с самолета-разведчика, не больно-то и разглядишь.

– Чего делать будем? – задал Игорь сакраментальный вопрос.

– Взорвать бы все, – вскинулся Епифанцев.

– Как? Предложи.

– Думать надо.

– Часового можно снять, беру на себя.

Повисла тишина. Взрывчатки не было, рации тоже, стало быть, наша авиация не поможет. Выход один – самим.

– У меня есть десяток лимонок, – как бы между прочим сказал Игорь.

– И у меня две, – поддержал Крылов.

– И у меня пара.

Четырнадцать гранат, уже неплохо.

– Значит, так. Завтра весь день наблюдаем за аэродромом. Меня интересует – где отдыхают летчики и механики и где караулка. А сейчас отдыхать.

Спали двое, один на часах стоял. Правила выживания в чужом тылу никто не отменял. Как только рано утром, еще в предрассветных сумерках, на аэродроме стали прогревать моторы, все проснулись. Все равно от шума не уснуть. Игорь к биноклю приник. Небольшой, цейсовский, восьмикратный, полевой, снятый с убитого Игорем офицера, здорово выручал. Он старался определить, где отдыхают летчики. Пилоты – самый дорогой и затратный род военнослужащих. Пилота быстро не подготовить и много сил и материальных средств надо потратить на подготовку. Он верно рассудил – убей пилота, и самолет не взлетит. А подготовить нового у Германии уже нет времени. Летчик – элита вооруженных сил, хоть в люфтваффе, хоть в морском флоте, куда относились гидросамолеты.

Все же засек. На краю аэродрома старое кирпичное одноэтажное здание. Оттуда вышла группа военных, проследовала в столовую. Определить ее можно по дымам из труб. После военные разошлись по стоянкам. А потом пошли полеты. Самолеты взлетали парами. Четверть часа, и аэродром опустел. Теперь в столовую направились механики.

У Игоря начал складываться план. Одному разведчику надо снять часового, кидать под самолеты гранаты, все на бегу, чтобы не зацепили свои осколки. Еще одному расстрелять летчиков. Понятно, они при пистолетах и могут дать отпор. Пару гранат придется потратить, чтобы подавить сопротивление. А третьему разведчику придется заняться караульной командой. Ему тоже пару гранат необходимо. Караул – из солдат батальона охраны, у них и автоматы и пулеметы на вышке. Механики, техники и прочий технический персонал не так страшны, вооружены пистолетами и воевать в пехотном бою не обучены. Вполне по силам уничтожить десяток самолетов и летчиков. Для истребительного полка урон очень весомый. Хотя полк у немцев или другое подразделение, он этого не знал, не приходилось сталкиваться. Еще высмотрел две зенитные батареи. Одна малокалиберная, счетверенные «Эрликоны», у другой пушки серьезные, 88-мм. Такие же на «Тиграх» стоят, только в танковом варианте.

Прикинул. Если действовать быстро и время подобрать, скажем, два часа ночи, когда пилоты спят и на аэродроме только часовые, вполне может получиться. А потом под шумок свалить. Хотя в душе в отходе сомневался. Разведчиков трое, а немцев, если считать пилотов, техперсонал, караул и зенитчиков, – сотни три. Расклад плохой, даже очень. Но глаза боятся, руки делают. Понятно, с началом боя немцы подмогу вызовут, но прибудет она, даже если какая-то пехотная часть недалеко, через полчаса. Солдат по тревоге поднять надо, подвезти на грузовиках, офицеру разобраться в ситуации и поставить задачу. В общем – шанс есть, небольшой, риска много и силы неравны. Но они воины и пришли на чужую землю разгромить врага, покарать, а не отсиживаться. И каждый из трех хоть на секунду, на минуту приблизит победу.

Ближе к вечеру посвятил разведчиков в план. Те подумали, кивнули.

– Годится. Кого куда определишь?