Разведчик. Чужая земля

Разведчики проснулись, первым делом патроны разобрали, гранаты. Боец, что с полевой кухни был, открыл бачок, а в нем одна гуща. Фонарь зажгли, бачок осмотрели, а в нем пулевая пробоина. Кто-то выстрелил издалека, пуля одну стенку пробила. Суп вылился. А могло хуже быть – убило, да пуля на излете силу потеряла. Гущу ложками из бачка вычерпали, хлебом заели. Не сказать, чтобы наелись, но червячка заморили.

Низко, совсем над крышами протарахтел «У-2». Часовой закричал:

– С него что-то бросают!

Несколько разведчиков выбежали, подобрали листки, оказавшимися листовками на немецком. Игорь перевел текст вслух.

«Немецкие военнослужащие! Командование вермахтом перешло к генералу Кребсу. Он ведет переговоры с командованием Красной Армии. Фюрер нации Адольф Гитлер покончил жизнь самоубийством, как и его ближайшее окружение. Город окружен, сопротивление бессмысленно! Складывайте оружие и сдавайтесь!»

Среди разведчиков сразу радостные возгласы:

– Гитлер мертв! Эту суку повесить прилюдно надо было!

Все радовались. Гитлер для немцев как символ. А для наших – желанная цель.

Прочитали немцы листовки, поверили им – вопрос. А только утром из соседнего здания, которое штурмовать хотели, раздался выстрел, а потом стали выходить солдаты с поднятыми руками. У первого в руке вместо флага белая наволочка. Вышло восемнадцать человек – фольксштурм, пехотинцы. Игорь спросил, кто и зачем стрелял.

– Эсэсман командовал, сдаваться запретил. Мы его застрелили.

Всем бы так! Глядишь – война быстрее закончилась бы, хоть на день. Победу, окончания войны ждали, как не ждет колодец в пустыне страдающий от жажды путник. Уже близка она, а сколько людей погибнет с обеих сторон? Немцев отконвоировали в тыл. Разведчики обыскали здание. Оружие брошенное в негодность привели. А вот трем обнаруженным фаустпатронам обрадовались. Похожего оружия в Красной Армии не было, а в эффективности его уже убедились.

И трофеи пригодились почти сразу. Следующее здание оказалось брошенным. Ни солдат, ни мирных жителей. А угловое за ним яростно огрызалось огнем из-за заложенных кирпичом окон. Игорь, а с ним еще двое разведчиков с фаустпатронами забрались в брошенный дом, на третий этаж. Каждый подобрал себе цель – окно с амбразурой, и, улучив удобный момент, выстрелили. Дырку в преграде фаустпатрон пробивает маленькую, а запреградное действие снаряда, будь это броня или кирпичная стена, большое. Резкое повышение давления, пламя. Шансов уцелеть нет. Едва прогремели взрывы, разведчики из взвода Игоря рванулись вперед, на штурм. Ворвались в дом, и пошла пальба. Дрались за каждую комнату. Если была возможность и гранаты, сначала кидали «ручную артиллерию», после взрыва врывались и автоматным огнем добивали уцелевших. Немцы сопротивлялись отчаянно, взвод понес тяжелые потери, троих убитыми и четверых ранеными. Каткову пришлось радировать майору, просить транспорт для эвакуации раненых и помощь личным составом. Из взвода меньше отделения осталось, это уже для городского боя малобоеспособная единица.

На перекрестке из четырех домов нашими занят один дом. И дистанция между ними невелика. Игорь стал перекрикиваться с немцами.

– Сдавайтесь, иначе все погибнете! Подумайте – до капитуляции Германии считаные часы. Ваши родители, ваши семьи хотят увидеть вас живыми.

Игорь специально напирал на семейные узы. Немцы сентиментальны, для них семья – святое. Пока он говорил, стрельба прекратились. Немцы слушали, а Игорь нагнетал обстановку.

– Сейчас на помощь нам подойдут танки и пехота. Дома расстреляют из пушек, вы погибнете под завалами.

Игорь надеялся, что кроме пехоты подбросят бронетехнику. Рев мотора в самом деле вскоре раздался. Дворами пробился к дому американский, лэнд-лизовский, бронетранспортер с крупнокалиберным пулеметом «Браунинг» наверху. Он привез отделение пехоты и должен был вывезти раненых. На обычном грузовике это опасно.

Игорь уговорил командира бронетранспортера выехать из-за угла, обстрелять соседние здания. Крупнокалиберные пули легко крушили заложенные кирпичом окна. Отстреляв ленту, бронетранспортер отполз назад, под прикрытие дома, забрал раненых в бронированный кузов и уехал. А немцы рев его мотора приняли за подход бронетехники. Сразу из двух домов вывесили белые флаги, потом стали выходить, сдаваться. И этих отправляли в тыл. А за возней из пустого дома немцы сбежали подземными ходами. Разведчики ворвались, а дом пуст, хотя недавно из него вели огонь.