Разведчик Линицкий

– А мне все-таки больше нравится автокатастрофа, – настаивал на своем влюбленный в Пепескул Черташ.

Она посмотрела на него, кивнула. Затем встала и распрощалась с хозяином.

Но Пепескул и Черташ не знали, что их заговор был подслушан посредством микрофона четырьмя членами Союза, сидевшими в соседнем помещении. Был составлен протокол этого конспиративного собрания. Изучив протокол, Исполнительное бюро передало его югославской полиции, где говорилось, что Пепескул и Черташ, видимо, завербованы советской агентурой, свившей гнездо в Четвертом отделе РОВСа, поскольку готовятся убить генерального секретаря Союза Георгиевского…

Но произошел совсем неожиданный поворот!

10 ноября полиция арестовала всех четверых участников собрания, которых отвезли в Главнячу. 12 ноября для дачи показаний были вызваны Георгиевский и Околович, 14 ноября из провинции прибыли Байдалаков и член Исполнительного бюро Вергун. После данных Байдалаковым объяснений были отпущены с допроса Георгиевский, а через три дня и все остальные члены Союза.

Перфильева вызвали на допрос лишь на третьи сутки: за столом в большом кабинете восседал начальник полиции Драгомир Йованович.

– Почему меня арестовали? – сразу же спросил Перфильев.

– Согласно данным, расшифрованным стенографисткой и подтвержденным свидетелями, виновата не одна сторона: вы провоцировали Марию Пепескул, когда предложили свою помощь убрать профессора Георгиевского, как это сделал с бароном Врангелем его денщик…

– Мне поручили узнать, на что может пойти эта женщина. Вся операция была проведена ради Георгиевского, который опасается за свою жизнь.

– Тем не менее… роль обвиняемых пассивна, – ответил Йованович.

Перфильева снова отвели в камеру. Шагая в сопровождении жандарма, он решил, что за Пепескул, вероятно, заступился генерал Барбович.

Однако, как выяснилось впоследствии, все было намного сложней: завербованному немцами Драгомиру Йовановичу выпал удачный повод, воспользовавшись недостаточной убедительностью обвинения, повлиять на руководство НСНП и заставить работать на себя, верней, на немцев!

Вместе с Йовановичем под влиянием комиссара гестапо при немецком посольстве баварца Ганса Гельма, сына мюнхенского извозчика, недоучившегося студента и любимца шефа гестапо Генриха Мюллера, находился и начальник разведывательного отдела Генштаба Югославской армии полковник Углеша Попович.

До 1937 года в Югославии работал VI отдел РСХА и, разумеется, осведомительная служба министерства Риббентропа. Главным уполномоченным нацистской разведки по Югославии был Карл Краус Лот, но он оставался в Берлине, а в Загребе был его представитель – Руди Коб. В непосредственной связи с ним были Макс Борхард, Герхард Хибнер и красавица Лина Габель.

Прошло десять дней. Байдалаков и Георгиевский, понимая опасность назревавшего скандала, грозившего подорвать престиж Союза, обратились за помощью к высокому правительственному чину Джуре Чирковичу, а тот попросил заступиться за Перфильева бывшего городского голову Белграда, чей загородный дом снимал в аренду. По их ходатайству дело было прекращено: Перфильева выпустили, а Марию Пепескул и Алексея Черташа выслали из Белграда в провинцию.

5.

4 октября 1937 года в квартиру Надежды Петровны Линицкой кто-то долго и настойчиво звонил. Надежда Петровна плохо себя чувствовала, видимо, немного подстыла. Она встала, накинула на ночную сорочку теплый халат, подошла к двери.

– Кто там?

– Надежда Петровна, это я, Канева, ваш домоуправ. Откройте, пожалуйста.

– А что случилось?..

Надежда Петровна не успела договорить: открыв дверь, она увидела на пороге двух милиционеров в синей форме, в фуражках с синим околышем, домоуправшу Каневу, а также двух сестер – Александру Арцыбашеву и Ольгу Солодовникову. У всех женщин был очень испуганный вид. Почувствовав всю трагичность своего положения, Надежда Петровна все же собралась и, пропустив всех в дом, повторила свой вопрос:

– Что случилось, товарищи?

– Вы – Линицкая Надежда Петровна?

– Да!

Капитан помахал перед лицом Надежды Петровны бумагой на бланке Харьковского областного управления НКВД с синей печатью:

– Капитан Григоренко, – представился он. – У меня ордер на обыск вашей квартиры.

– А в чем дело? Что вы хотите найти?

– Не задавайте лишних вопросов! – обрубил капитан. – Старшина, начинайте. Понятые, вы должны будете письменно подтвердить все, что мы найдем во время обыска.