Разведчик с Острова Мечты

Шагалана разбудили незадолго до рассвета. Сменив засыпающего на ходу Перка, он просидел у костра остаток ночи, а зарю встретил уже в полном вооружении.

— Туда меньше часа пути, — заявил юноша недовольно сморщившемуся Сегешу. — Это если налегке. Если же тронемся скопом, потеряем половину дня. Вдобавок вымотаемся и нашумим.

— И чего ты хочешь?

— Боитесь посылать меня одного, сир, — пусть снова Шурга и Перок идут. Я — следом, в случае опасности прикрою.

— А мы что будем пока делать?

— Отдыхайте. Лечите колено. А перво-наперво — не разбредаться по округе и постоянно быть начеку.

— Мы и так в долгу у тебя, парень, по самое горло, — помолчав, вздохнул атаман куда-то в сторону. — А ты все растишь и растишь этот долг. Не знаю, сумеем ли расплатиться…

— Если выберемся, от вас тоже понадобится услуга, сир. Хоть и вполне посильная, — чуть улыбнулся Шагалан. — Так мы выступаем?

На сей раз Шурга был настроен куда доверительней, ни косых взглядов, ни колкостей. Являлись ли причиной общий бой или голодная изможденность — оставалось гадать. Втроем перевалили через каменистое взгорье, углубились в заросшую дурным ивняком долину. Немедленно выяснилось, что вся она исполосована запутанной сетью сырых оврагов, переходящих на дне в натуральное болото.

— Чудесное местечко, — фыркнул Шагалан, когда они, взвивая тучи гнуса, съехали по очередному скользкому склону в воду. — Годится для прогулок хромым да больным… — Отер лицо рукавом, однако лишь вымазал еще больше. — Неужели тут выживает кто-либо кроме лягушек с пиявками?

— Коли судьба припрет, человек выживет и там, где лягушки сдохнут, — буркнул Шурга и первым двинулся, разрезая жирно плескавшуюся у колен жижу.

Еще через пару оврагов он объявил, понизив голос:

— Дальше пойдем сами, ты, Шагалан, чуть отстань. Не очень-то понимаю страхи старика, но приказ есть приказ. Мне же спокойней, если буду знать, что сзади твой невероятный лук.

Разведчик постоял немного в тяжело смердящей луже, проводил взглядом товарищей, затем направился вперед и влево. Скользнуть изящной тенью здесь никак не получалось — ноги вязли в тягучем иле, жижа липко хватала за штанины, то и дело с шумом всплывали пузыри потревоженного болотного газа. Шагалан так и не понял до конца, вел ли их Шурга по какой-то одному ему ведомой тропинке среди трясин или просто брел, уверенный в полной безопасности. Никаких предупреждений не поступило, и теперь юноша рискнул свернуть в сторону. Топь не встретилась, однако дорога заметно осложнилась, глубина выросла почти вдвое, а пара небольших ям обогатила впечатления. Короче, сомнения относительно их проводника не прояснились.

Не без труда выкарабкавшись на сушу, Шагалан подготовил лук и припустился рысцой, обходя товарищей сбоку. Их самих он различил однажды, когда, петляя между чахлыми березками, перебегал по краю оврага. Две далекие фигурки плелись по прямой, но постоянные переправы через болотца и ползания по мокрым скатам задерживали их чрезвычайно. Путь юноши, наоборот, извивался без меры, подчас доводилось возвращаться, не найдя просвета в причудливом лабиринте гребней и отрогов. Зато двигаться удавалось бегом по твердой земле, потому вскоре разведчик уже ощутимо опережал спутников. Проблема заключалась в том, что он не представлял себе цели похода, а только следовал, по мере возможности, вдоль их прежнего курса, уповая на удачу. Каковая не изменила и на сей раз.

Одолев очередной заросший влажным мхом гребень, Шагалан резко припал на колено. Это место неминуемо назвали бы Мокрой Балкой — внизу открывался вход в узкую извилистую лощину, даже верхний срез которой располагался ниже дна окрестных оврагов. По всем законам болотная грязь давно затопила бы ее без остатка, однако склоны зеленели густой травой, пробиваемой с разных сторон лишь ручьями. Балка добродушно принимала всех, поглощала, словно бездонная бочка. Картина вырисовывалась благостная, правда, еще глубже лощина вроде бы начинала заполняться зловещим туманным полумраком, но это терялось за поворотом.

Вокруг ничего живого, ни звука, ни людей, ни последней болотной пичуги. По зрелом размышлении Шагалан решил не спешить соваться в неизвестность, подождать отставших товарищей. Они вскоре вылезли на тот же гребень поблизости, перемазанные, измученные и злые. Юноша окликнул их тихим свистом.

— Ты уже здесь, чертяка? — проворчал Шурга. — Можешь полюбоваться — это и есть Мокрая Балка. Нравится?

— Не очень. В подобных закутках, говорят, нечисть обычно всякая хоронится.

— Всяк, кто от мира бежит, тут хоронится. Место оно, конечно, гиблое, да и дорога, чтоб ей провалиться, дрянная, зато… в этом же и польза для нас. Никого пока там не заприметил?

— Будто вымерло, жилым и не пахнет.

Ватажник вздохнул:

— Ладно, удалец, пойдем проверим, не зря же тащились-то в такую дыру.

— Вы ступайте низом, — Шагалан не торопился подниматься на гребне, — а я — по верху балки. Оттуда и прикрывать легче… если потребуется. Далеко лагерь?

— Не промахнешься, — бросил Шурга через плечо.