Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной (издание второе, исправленное)

Мать пятилетнего мальчика разошлась с Пётром Стратилатов за год до этой трагедии и жила у своих старых родителей. Она пошла в сельсовет той деревни, куда переехала после развода, и получила другой документ.

По второму свидетельству, Григорий считался сыном красноармейца Павла Степанова. Это был не простой человек, а верный страж революции, геройски сражавшийся на Гражданской войне. В ходе кровопролитных боёв солдат получил несколько тяжёлых ранений и различные знаки отличия.

О том, что Григорий, потом переехал в центр Самары, к счастью, нигде не записей не было. Не попало в досье комсомольца и ещё одно обстоятельство. То, что он поселился у старшего брата своей милой матери, Михаила Фёдоровича и его любимой жены Эльзы Фрицевны. Так парень и жил в бездетной семье почти восемь лет. Причём, на правах приёмного сына.

После внезапного ареста жены, объявленной германской шпионкой, дядя весьма озаботился безопасностью своего дорогого племянника. Мужчина поднял все свои связи и «устроил» Григорию переезд на ударную комсомольскую стройку.

Парень удивительно вовремя собрал свои вещи и быстро покинул Поволжье. Его документы тотчас поспешили за ним. Когда же чекисты Самары собрались внести в его дело важную запись, то время было упущено.

К этому сроку, бумаги Григория уже медленной скоростью двигались на Средний Урал. Между прочим, именно эта строка говорила о его связи с «врагом трудового народа» — женой любимого дяди.

Скорее всего, особисты немного расслабились и не сразу послали своё сообщение в город Асбест. Ну, а потом, они закрутились с делами и благополучно забыли о такой несущественной мелочи. Оно и понятно, работы у заплечных дел мастеров тогда было много. Так что, в анкету Григория эта страшная новость уже не попала.

Стоит ли сейчас говорить, что тётушка парня, Эльза Фрицевна была по национальности немкой и происходила из очень зажиточной поволжской семьи. За эти два смертных греха, несчастную женщину арестовали в тридцать седьмом. Ну, а потом, расстреляли, как шпионку фашистов.

Если б не длинная цепь благоприятных случайностей, а именно — второе свидетельство о рождении парня, отсутствие в досье комсомольца записей о дяде и тёте, то всё могло пойти по другому сценарию.

При лучшем раскладе, Григорий стал бы считаться «членом семьи врага трудового народа». Работать парню по любимой специальности особисты тогда бы не дали. Да и дорога в Красную армию была бы ему навечно закрыта. В худшем же случае, молодого строителя лишили диплома и отправили в лагерь для политических зеков.

К счастью Григория, во всех его документах значилось только хорошее — комсомолец, «Ворошиловский стрелок» и «значкист ГТО». Он окончил энергетический техникум, работал начальником большого участка на стройке комбината «Асбест», а такой важный пост абы кому не доверят, и плюс ко всему, знал немецкий язык.

Правда, во всех анкетах парень писал, что владеет иностранным наречием «со словарем», но и этого оказалось достаточно, чтобы взять его на заметку. Мало того, в военкомате обратили внимание на его отличную спортивную форму.

Офицер изучил «прекрасное» личное дело Григория и дал рекомендацию: «Направить в школу армейской разведки!»

После чего, военком подышал на продолговатый резиновый штамп и сделал оттиск в «призывном свидетельстве» парня. Там появилась фиолетового цвета печать: «Годен к строевой!»

8 февраля 1941 года Григория, наконец-то, призвали в ряды Красной армии. С местом службы ему весьма подфартило. На счастье молодого строителя, он не направился в степную Монголию или в какой-то заполярный посёлок. Его повезли в тёплый Крым.

Команда таких же, как он, удальцов собралась достаточно быстро. За две недели, они прошли «курс молодого бойца» и приняли присягу на верность Отчизне. Дальше дела пошли ещё веселей.

До мест назначения группа добралась в начале весны, но это на Среднем Урале она едва начиналась. Здесь же, в жаркой Тавриде, пробужденье природы было в самом разгаре. Вся зелень давно распустилась, бурно цвели деревья и травы, а воздух заполнили чудесные запахи, что приятно дурманили голову.

Всех кандидатов в разведчики встретили на железнодорожном перроне, посадили в полуторки с брезентовым тентом и отправили в путь. Их провезли по ровной, как стол бескрайней степи, и высадили в небольшом городке, расположенном под Севастополем.

В скромной больничке, был проведен очередной, более тщательный медицинский осмотр. Врачи так придирались ко всем новобранцам, что Григорий только диву давался.

В результате долгих обследований, большинство прибывших парней не прошли сквозь рогатки удивительно строгой комиссии. В конце концов, эскулапы признали «совершенно пригодными» только тридцать бойцов. Всех остальных тут же отправили в другие военные части.

Отобранных медициной курсантов погрузили в крытые автомобили и отвезли в маленький лагерь, который назывался учебным. Прибыв в нужное место, бойцы разместились в десятиместных холщовых палатках, и окунулись в новую жизнь.