Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной (издание второе, исправленное)

Стараясь не испачкать в крови снятые вещи, Григорий быстро стянул с мертвеца гимнастёрку, а следом и брюки. После чего, занялся собой. Он сорвал с себя чёрные шмотки и натянул «хб защитного цвета».

На середине откоса воронки Григорий заметил пилотку с красной звездой. Парень поднялся наверх, схватил головной солдатский убор, и надел на себя. Все части обмундирования подошли так хорошо, словно были на него и пошиты. Переобуваться боец, конечно, не стал. Документы он тоже оставил свои.

Облачаясь в армейскую форму, Григорий постоянно крутил головой. Он напряжённо прислушивался к тому страшному шуму, что доносился с поверхности почвы. Грубая, немецкая речь слышалась всё ближе и ближе.

Встав на колени, Григорий натянул на покойника свою тельняшку и брюки. Надеть на него чёрный бушлат времени уже не осталось. Он бросил на плечи солдата матросскую куртку и повернулся лицом к немецким позициям.

В ту же секунду, наверху заскрипел битый щебень, потревоженный большими подошвами. Над краем воронки появилась немецкая каска. В яму заглянул один из фашистов и быстро отпрянул. Он не увидел чего-то опасного, подошёл поближе и направил на бойца карабин.

В ходе смены одежды, Григорий стоял на коленях. Подняться на ноги он не успел и решил не менять приниженной позы.

«Буду выглядеть не настолько опасным, как в другом положении!» — мелькнуло в его голове. Увидев немца, парень не стал делать резких движений. Он поднял руки над головой и закричал на немецком наречии с хорошим берлинским акцентом:

— Не стреляйте, пожалуйста!

Привлеченные голосом парня, в воронку тотчас заглянули ещё два фашиста. Молодой крепкий фриц вскинул свой «Маузер» и уже собирался, нажать на крючок. Старший напарник тихо сказал:

— Не надо! — и приказал пехотинцу: — Иди-ка сюда!

Встав на четвереньки, Григорий торопливо устремился наверх. Вдруг над головой грянул выстрел. Парень в страхе прижался к земле.

— Быстро! Быстро! — подстегнул его голос пожилого захватчика.

Испуганный красноармеец переполз через край обширной воронки и замер, не зная, что ему делать дальше.

— Встать! Руки вверх! — лающие команды посыпались одна за другой. — Двигай туда! — старший фашист ткнул стволом в направлении немецких позиций.

Вскинув руки над головой, Григорий неуверенно поднялся на ноги и мельком глянул в воронку. Парень увидел старый матросский бушлат, наброшенный на тело покойника. Он был прострелен пулей фашиста.

Григорий сделал один шаг, второй и нетвёрдой походкой потопал к траншеям врага. Впереди, с поднятыми к небу ладонями, шли ещё несколько советских солдат. Время от времени, из-за спины доносились выстрелы карабинов и «шмайсеров».

«Вот тебе и прорыв! — с горечью думал Григорий. — Считай, всех положили без всякого смысла». Он осторожно приблизился к немецким позициям и замер на месте. В траншее стояли чрезвычайно довольные фрицы. Они что-то прихлёбывали из плоских металлических фляжек и громко смеялись над пленными.

— Давай, Иван, давай! — на ломаном русском крикнул один из фашистов и кивнул головой на вторую линию своей обороны.

Не опуская поднятых рук, Григорий перескочил первый окоп и двинулся дальше, вглубь эшелонированных укреплений фашистов. Боец медленно продвигался вперёд и перепрыгивал через хорошо оборудованные траншеи врага. С обеих сторон, от советских солдат находились вооружённые фрицы. Они следили за тем, чтобы противники никуда не сбежали.

Через два или три километра, пленных пригнали к ложбине, окружённой небольшими холмами. На гребнях возвышенностей стояли десятки немецких захватчиков.

Внутрь котловины вели небольшие ворота из ржавой колючки. У входа всех обыскали, отобрали ножи, опасные бритвы и другие предметы, которые могли превратиться в оружие, и направили за ограду концлагеря.

На широкой площадке безучастно сидели красноармейцы, разоружённые в последних боях. Как и следовало ожидать, никого из знакомых среди них не нашлось. Парень приблизился к группе измученных, хмурых бойцов и без сил опустился на каменистую землю.

«Слава Богу! Выжил я в той мясорубке!» — устало подумал Григорий.

Глава 9. Концлагерь в крымской степи

Место, где содержали советских бойцов, оказалось невероятно унылым и голым. Оно представляло собой большую площадку, вытянутую в длину. По всем сторонам данной зоны располагались невысокие взгорки.

Холмы с крутыми, каменистыми склонами надёжной стеной отгородили долину от окружающей крымской степи. В дальнем конце котловины эти возвышенности плотно сходились друг с другом и создавали непроходимый тупик.

Со стороны Чёрного моря в ложбину вёл довольно удобный ровный проход. Широкое устье перекрывала ограда с небольшими воротами. Это были деревянные стойки высотою в три метра, по которым тянулись ряды из колючей заржавленной проволоки. Они шли так часто, что между ними не смог бы пролезть и ребёнок.

Возле ворот концентрационного лагеря был врыт толстый столб. На нём висел «квадратный» громкоговоритель, снятый с какого-то советского здания.