Разведчик в Вечном городе. Операции КГБ в Италии

И вот, через три дня они с Джентили должны лететь на Сицилию, где у Николо своя вилла, и он именно там будет диктовать книгу. Я попросил Келанти взять меня с собой. Он был в полнейшем недоумении, не зная, как это сделать. Я ему посоветовал сказать мафиози, что корреспондент газеты «Известия», его приятель, журналист из СССР, хочет написать статью о мафии. Приятель спросил: «А если тебя там пристрелят?»

На что я ему ответил, что это не его забота! А на другой день он мне перезвонил и сказал: все в порядке, Леня, тебя со мной ждут. Николо Джентили согласился дать тебе интервью, летим на Сицилию, жить там будем три дня на его вилле, билеты за его счет. После этого разговора я пошел к резиденту, у которого я в то время был заместителем, и пересказал ему мой разговор с Келанти. Он меня спросил, понимаю ли я, куда лезу? А если меня убьют? Затем, назвав меня авантюристом, предложил такой вариант: если меня убьют, то он ничего о моей поездке не знает, а если задуманное мной, получится, делим пирог успеха пополам.

Я, естественно, полетел на Сицилию в гости к Николо Джентили. В аэропорту в Палермо нас с Келанти встретили люди Николо Джентили, те самые крепыши, что приходили к нему ночью. Они привезли нас на виллу к своему хозяину, там я впервые встретился со стариком Николо. Я ему объяснил, что в нашей стране никто не знает, что такое мафия, но все наперебой о ней говорят, а я хотел бы объяснить читателям своей газеты, что же это такое? На что он мне ответил: «Сын мой, ради бога! Я тебе все расскажу, можешь мне задавать любые вопросы, но завтра, а сегодня вы с Келанти покатаетесь на яхте, половите рыбу, одним словом, отдохнете».

А на следующий день началось мое знакомство с Николо Джентили. Он мне рассказал массу интересных вещей. Начал с объяснения, что напрасно их многие считают чуть ли не карманными ворюгами и бандитами. Что такое мафия для них? В 14-ом веке это был лозунг борьбы итальянских освободительных отрядов, боровшихся с французскими корсарами, когда те высадились на Сицилии. А переводилось это так: «морте» – смерть, «ай» предлог, «франчези» – французским, «инвозори» – захватчикам, и «ассассине» – убийцы. Вот от этого пошло название их организации. Потом все менялось, у них выработался свой образ жизни, свой устав. Их организация соблюдает библию, правда, в ином варианте, нежели у нас. Мафиози не должен желать жены ближнего своего, в случае нарушения этого завета его ждет смерть. Соблюдается заповедь «не укради». Имеется в виду, что воровать можно у государства, а не у своего ближнего. Если воруешь у ближнего, то тебя тоже ждет смерть. Убивать можно полицейского, но только не мафиози. Он мне показал устав мафии. Я переписал его и клятву вступающего в нее.

Мафия, по его объяснению, это большая семья. Ее разветвленная структура имеет информацию обо всем, ни одна разведка мира такой информацией не обладает. В мафии есть ее глава, у него три заместителя, которые друг друга не знают. И у каждого из них свои разветвления, которые работают в разных областях экономики, строительства, финансов и в правительстве. Я очень приятно провел время на вилле у Николо, расстались мы с ним тепло, а когда я позже приезжал на Сицилию, он об этом узнавал, и мне предоставляли лучшие номера в отелях этого города. Правда, когда я собирался уезжать от него, то предупредил его, что газета «Известия» советская и написать о нем очень хорошо я не смогу, но постараюсь писать объективно. На что он мне ответил: «Сын мой, пиши так, как тебе бог на душу положит!». На мой вопрос: «А меня не пристрелят в Италии, когда выйдет моя статья?», он мне ответил, что в СССР никто не знает, что такое мафия, и я им сделаю рекламу. И, действительно, когда я привез ему перевод, то он мне сказал спасибо. Так я проник в сицилийскую мафию и познакомился с ее уставом.

– Что, по Вашему мнению, важнее в деле разведчика: заполучить в свои сети источник информации в спецслужбе противника – или воспользоваться услугами лидера какой-либо из партий парламента, чтобы через него влиять на формирование политики в стране?