— Очнулись, товарищ сержант? Теперь не беспокойтесь. Сейчас вас в госпиталь повезут. Выздоравливайте, а мы, значит, до своей роты пойдём. Нашли своих. Догонять надо. Наши уже далеко впереди. Так и рвут теперь фрицев, аж земля горит под ногами.
— Воюйте, землячки! — ласково сказал Горюнов, и глаза его застлало влагой. — Не поминайте лихом. Поработали мы с вами с честью.
Горюнову стало тоскливо. Он вдруг ощутил острую горечь расставания со своей так неожиданно найденной и так быстро потерянной «дивизией».
— До свиданьичка, товарищ, — застенчиво сказал вихрастый, осторожно дотрагиваясь до бессильно свисшей руки Горюнова. — Ребята просили узнать, каково ваше прозвище. А то вели вы нас в бой, а мы и не знаем, как вас величать. Капитан тоже спрашивал: какой такой герой вами командовал, такого обязательно наградить надо. Узнайте, говорит, как его фамилия.
— Фамилия? — переспросил Горюнов, смотря на ласковое лицо вихрастого парнцшки. Он задумался, и вдруг лукавая усмешка скользнула по его белым, сухим от жара губам. — Фамилия? — повторил он. — Суворов моя фамилия…
— Суворов? — переспросил вихрастый с некоторым сомнением.
— Суворов, — подтвердил Горюнов.
— Выходит, значит, вы одной фамилии со знаменитым генералом.
— Подымай выше, — сказал Горюнов. — Я его внук… У него, землячки, много внуков. Вся армия ему внуки… И точка!.. Катитесь своих догонять, да меня вспоминайте.
И «внук» генералиссимуса русской армии Александра Суворова сержант Павел Горюнов устало откинулся на подложенную ему под голову шинель, и закрыл глаза.