Разведчик. Заброшенный в 43-й

– Гестапо! – рявкнул штатский. – Солдат, вы подчиняетесь нашему сотруднику, я приказываю охранять арестованного. Оружие есть?

Игорь расстегнул кобуру и достал пистолет.

– Отлично! Попытается бежать – стреляйте на поражение.

– Яволь! – вытянулся перед ним Игорь.

Прекрасно! Пистолет уже в руке, патрон – в стволе, к бою готов.

Старший из гестаповцев куда-то побежал трусцой, не иначе начальству звонить, за инструкциями – случай-то непредвиденный.

Игорь присмотрелся к арестованному. По описанию – капитан, сухощав, усы.

Игорь выждал несколько минут, чтобы дать старшему гестаповцу отбежать подальше. Второй стоял рядом с капитаном, держа правую руку в кармане пиджака – явно с пистолетом.

В этот момент жильцы уже обнаружили дымящиеся и тлеющие тряпки в углу подъезда и теперь кричали уже иное:

– Воду несите!

Еще несколько минут – и тряпки будут потушены. Момент удобный.

Игорь повел стволом и выстрелил гестаповцу в грудь.

Выстрел оглушил всех, и жильцы дома в панике стали разбегаться.

Капитан застыл статуей. Конечно, ему было непонятно: унтер-офицер выпалил в гестаповца, поневоле растеряешься.

– Ключ от наручников у кого? – счет шел на секунды.

Капитан отшвырнул свой пиджак, залез в карман пиджака валявшегося гестаповца, вытащил из него связку ключей и протянул Игорю. Тот сунул связку в карман – подбирать нужный ключ было уже некогда.

– Бежим!

– Секунду!

Капитан полез рукой в карман гестаповца, вытащил «Вальтер-ПП» и подхватил свой пиджак.

Они рванули изо всех сил. Игорю было все равно куда бежать, лишь бы только подальше от дома – ведь скоро сюда должны прибыть люди из гестапо. А старший, что подзывал Игоря к себе как немецкого солдата, видел его. Пусть было темно – но рост, комплекция, форма…

Когда два квартала остались позади, капитан скомандовал:

– Стой, не могу больше! Расстегни «браслеты».

Игорь подобрал ключ и разомкнул наручники.

Капитан сразу надел пиджак, сунул во внутренний карман пистолет и потер занемевшие запястья.

Подождав, пока он закончит все это, Игорь назвал пароль. Капитан – отзыв:

– Я вас вчера ждал.

– Непредвиденные обстоятельства. Старший группы и радист погибли, рация разбита.

– Более чем хреново! Пришел бы вчера – ушли бы спокойно. Боялся, что вы всей группой заявитесь.

– Рано перестал бояться. Откуда я знаю, что ты не предатель и засада не по договоренности была?

Капитан опешил, но потом нашелся:

– Так и ты «подсадным» можешь быть.

– Откуда «подсадному» о группе знать? Да и не стали бы настоящие немцы гестаповца убивать.

– Резонно. Однако отношения выяснять не время, уходить надо. Немцы могут весь район оцепить.

– У тебя есть где укрыться, переждать?

– Есть.

– Веди.

Они петляли по улицам, пробегали проходными дворами по развалинам. На карте, которую изучал Игорь и которая была, скорее всего, еще довоенной, таких подробностей не было. Им приходилось опасаться патрулей – в городе действовал комендантский час.

Капитан привел его в неказистый дом на окраине города. Постучал в окно условным стуком – три удара и через паузу – еще два.

Дверь открылась.

– Ты? – удивился хозяин. А увидев Игоря в полной немецкой форме, отшатнулся в испуге.

– Спокойно, это свой! А форма – камуфляж.

Хозяин проживал в доме один.

– Знакомься, Федор Петрович, служит на железной дороге стрелочником.

– Иванов, – представился Игорь.

– Еще один? – засмеялся хозяин. – Звать-то как?

– Семеном.

– Так и будем тебя звать. А меня – Михаилом.

– Поговорить бы наедине.

– Это обязательно. – Хозяин провел их в отдельную комнату. – Сколь дней думаешь здесь быть?

– Дня три-четыре.

– Тогда безвылазно сидите – соседи у меня не очень надежные. А я завтра с утра на работу. Вода в ведре в сенях, каша – в печи, хлеб на столе под рушником.

В комнате стоял старый, продавленный, кожаный диван. У другой стены кровать с никелированными шариками на спинках – роскошь по довоенным временам, поскольку имела пружинную сетку.

– Спать будем или разговаривать? – спросил капитан.

– Мне все равно.

– Я на диване лягу, – застолбил себе место Михаил.

Он сунул под подушку пистолет, изъятый у гестаповца. Глядя на него, Игорь тоже положил под голову свой «Парабеллум».

В начале войны «Люгер-08» был штатным пистолетом в армии. Позже он остался на вооружении унтер-офицеров и экипажей бронетехники. Офицеры же перешли на «Вальтер Р38», поскольку при всех своих отличных боевых качествах «Люгер» имел существенный недостаток – у него не было самовзвода.

Игорь, хоть и вымотался за день, долго не мог уснуть. Его мучили сомнения – можно ли доверять капитану? Сейчас это был главный вопрос. Вдруг он сломался после ареста и выдал всех связанных с ним людей? Кто может дать гарантию, что в самый трудный момент он не продаст его, Игоря? Сейчас заснешь, а он шарахнет по голове рукояткой пистолета, и очухаешься уже в застенках гестапо. Смерти Игорь не боялся, в какой-то мере привык к ней на фронте. Да и что такое смерть? Всего лишь миг. А вот пыток, как любой человек, боялся. Ведь не факт, что он сможет выдержать их и не сломаться. Пытки у гестаповцев были изощренными, средневековой инквизиции фору дадут.

К утру, не выдержав, уснул.