Путь вниз показался Отто фон Штилю вдвое короче. Наверное, потому, что, погрузившись в размышления, он больше не смотрел в окошко. Всю дорогу он задумчиво пялился на манжеты своего кожаного пальто и лишь пару раз обернулся, чтобы бросить взгляд на трофей. История добытого доблестными егерями трофея погрузила штурмбаннфюрера в нечто вроде транса. Если все, о чем поведали Ланц и Хиршфельд, произошло в действительности и трофей является тем, о чем Отто подумал в ту секунду, когда капитан закончил свой рассказ… перед рейхом в целом и фон Штилем в частности открывались невероятные перспективы.
Даже в первом мысленном эскизе, штрихами и крупными мазками, воображение рисовало грандиозную картину. Недаром Отто, едва осмыслив сказанное капитаном фон Хиршфельдом, воодушевился и пообещал обоим собеседникам высокие награды. Никакого права на это он не имел, просто предположил, что добытое стоит таких наград, но прозвучало это все равно весомо.
– Если все обстоит так, как вы рассказали, господа, вы оба получите по Железному кресту с дубовыми листьями… и это будет только первой, самой скромной наградой.
Фон Штиль отлично понимал в тот момент, что, пока не будет проведена тщательная проверка, пока трофей не будет исследован досконально, выводы делать не следует, но кто может запретить надежду? Как человек, связанный с Аненербе, очень серьезной и могущественной исследовательской организацией, Отто был обязан придержать коней до окончания проверки. Он и осаживал себя, как мог, но в душе надеялся, что все обстоит именно так, как ему показалось в первую секунду.
И еще он надеялся, что интуиция не подвела его, как не подводила до сих пор. Ведь именно благодаря острейшей интуиции Отто фон Штиль достиг определенных успехов не только на службе в ведомстве Гиммлера, но и в организации, которая отправила штурмбаннфюрера в гости к генерал-майору Ланцу.
Эта двойная надежда запросто перевешивала все опасения. Отто чуял, что везет в Берлин настоящее сокровище. Трофей трофеев…
Глава 1
Дождь угомонился еще вечером, но распогодилось только к утру. На какое-то время небо сделалось бархатистым, с серебряным звездным отливом и лунной брошью, но затем померкло. Благородный бархат застирался, а из всех звезд на нем осталась только обожаемая поэтами Утренняя звезда, которая на самом-то деле вовсе не звезда, а планета Венера. Ее огонек все еще тлел рядом с той самой лунной брошью. Спутница Земли, пока не исхудавшая после полнолуния, но уже неровная, сопротивлялась рассвету дольше всех. Но в конце концов тоже исчезла.