Разведчики

— Сейчас мы оттащим убитых с их велосипедами в лозняк и пойдем в отряд, — предупредил Шохин. — Васыль, дай деду автомат. Смотрите, чтобы немец шуму не поднял, — предупредил он еще раз, уходя с товарищами.

— Ладно, — беря автомат и усаживаясь недалеко от канавы, пообещал дед. — Вин у мене не пискне…

Некоторое время немец посматривал на деда молча, потом тихонько предложил деду Охриму денег. Немец говорил не по-русски, но произносил слова медленно, раздельно, стараясь, чтобы его поняли. Дед цыкнул на него. Немец на секунду умолк, потом опять стал предлагать деньги, корову, лошадей…

— Вот дурья голова, — возмутился дед. — Кажуть тоби по-людски — не ферштекаю по-вашему. Лежи мовчки, а то як тюкну прикладом и зразу капут!

Услышав слово «капут», немец закрыл глаза, втянул голову в плечи и уже не пробовал разговаривать…

Когда пленного немца привели в шалаш на старой вырубке, Шохин послал Васыля за Гладышем. Сегодня был брошен в Деснянском районе открытый вызов оккупантам: среди белого дня на дороге убиты три солдата и один снабженец взят в плен. Завтра с утра явится карательный отряд… «Напрасно мы их оттащили в лозняк, — подумал Шохин. — Как совсем стемнеет, надо бросить их в Десну. Одежду унесем, пускай тогда ищут…»

…Придя в шалаш, Гладыш внимательно посмотрел на Надю. Она по-прежнему выглядела больной.

— Вы хорошо говорите по-немецки? — спросил он.

— Да.

— Я буду задавать вопросы, а вы переводите.

Подойдя к пленному, Надя приказала по-немецки:

— Говорить будешь только правду. Иначе… понял?

— Да, да, только правду.

Начался допрос. Пленный охотно отвечал на все вопросы. Он — мелкий чиновник из команды по конфискации продовольствия. Нет, он не отбирает, а только отправляет в Германию отобранное. Завтра на пристань начнут свозить пшеницу, рожь, то, что здесь заготовили. На баржах отправят все в Киев. День отправки назначен на двадцатое октября. О расположении войск он ничего не знает. Были слухи, что русские в районе Сталинграда упорно держатся, на других фронтах кое-где немецкая армия, передавали, вынуждена отступать. Но об этом говорить было нельзя…

После допроса Юрий и дед Охрим повели гитлеровца в партизанский отряд. Наде Гладыш предложил перейти в шалаш на Выдринском болоте. Зная немецкий язык, она может помочь разведчикам, переводя фашистские радиопередачи…

В комендатуре бесследное исчезновение трех солдат и чиновника вызвало целый переполох. В первую очередь были повешены зареченский староста, полицай Ковтун и все, кто в тот день встречались с исчезнувшими. Команды карателей рыскали по дорогам, хватали всех без разбору. Арестованы были Степан Койдан, его сестра, Мария Бочар и многие другие.

К партизанам теперь приходили целыми семьями. Пришли родители Юрия Валюшко с его младшим братом, мать и сестра Ивана Чубаря и многие знакомые и не знакомые партизанам люди.

С утра и до вечера разведчики занимались с партизанами, учили их подкрадываться к врагу, стрелять из-за укрытия, подрывать мосты, закладывать мины. Создалось крепкое боевое ядро. Партизаны уже провели ряд небольших диверсий.

Приближалось двадцатое октября. У деснянской пристани стояли охраняемые усиленным конвоем, готовые к отплытию две баржи и буксир.

Совершенно неожиданно вместо двадцатого срок был перенесен на девятнадцатое. Через своих разведчиков подпольщики узнали об этом и своевременно предупредили Гладыша.

Место засады он выбрал в пятнадцати километрах от Деснянска. Десна делает там крутой поворот, фарватер проходит у отвесного обрыва.

Укрывшись наверху, разведчики и партизаны с нетерпением поглядывали на приближающийся караван. Перед каждым лежали гранаты, к ним привязаны бутылки с бензином.

Вот буксир, шипя, подходит к обрыву. Черный дым клубами поднимается над берегом. В центре буксира у пулемета два немца, третий на капитанском мостике.

Баржи тянутся сзади на канатах. На каждой — забаррикадированный мешками с мукой пулемет и до десятка немецких солдат.

По течению буксир идет быстро. Еще метров сто, сто двадцать — и он повернет к противоположному берегу, где виднеется высокий с перекладинами шест — лоцманский знак.

Приподнявшись, Гладыш бросает гранату с бутылкой бензина на палубу буксира. Взрыв, пламя метнулось и разлилось по палубе. Вслед полетели еще гранаты, раздались автоматные очереди. С капитанского мостика рулевой вдруг прыгнул в воду и поспешно поплыл к берегу.

Потерявший управление, объятый пламенем буксир, наскочив на мель, остановился. Из машинного отделения, из кубрика выбегали люди и бросались в воду.

Вскоре засевший на мели буксир пылал. На нем уже не было ни одного человека.

Шохин привстал:

— Эх, сгорит пулемет! Товарищ командир, разрешите, пулемет достану.

Получив согласие, Петр быстро разделся, спрыгнул с обрыва и поплыл к буксиру.

— Подкова, Валюшко, следите за Шохиным. Если понадобится, окажите помощь.

Уцепившись за борт, Шохин взбирался на буксир.

— Молодец парень! — вырвалось у Гладыша.

А Шохин, сбросив в неглубокую воду цинковые пулеметные кассеты, автоматы убитых гитлеровцев, уже тащил пулемет к борту.