Разведчики бывшими не бывают

«Я пошел без шифровок. В кондитерской встретил ее, сказал, чтобы она поняла, — гестапо. Приду опять через неделю, получишь материалы — один гестаповский, другой — мой. Через пять минут после этого исчезнешь. Все шло хорошо, она пошла, принесла конфеты, сказала, что якобы не уверена, но попробует установить связь. Все озабочены, где «Гран шеф»? Пошел второй раз. Что с ними было! Гиринг боялся: «Можете нас продать, но мы здесь сильнее. Раскроете что-нибудь?!» То, что я могу передать свой материал, им в голову не могло прийти. Человек все время находился в наручниках, да и еще под постоянным наблюдением.

Вошел в кондитерскую. Жюльетта подошла, сунул ей в руку коробочку, где были шифровки. Рулончик в два пальца и вышел. Были довольны все — зондеркоманда и я…»

Почтовый ящик сработал четко, буквально через несколько минут сообщение Л. Треппера было передано связной ФКП и ушло к Жаку Дюкло, а затем дальше, чтобы тайными путями уйти в Москву.

Гестаповцы нетерпеливо ждали результатов. Через неделю послали своего агента в кондитерскую и обнаружили, что Жюльетта исчезла, заволновались. Хозяйка объяснила им, что на ее имя пришла телеграмма с юга, кто-то из родственников заболел, и она уехала на несколько недель. И скоро вернется.

Кому-то из наших читателей этот подвиг советского разведчика, сумевшего переслать в Москву важнейшее сообщение из фашистского застенка, покажется фантастической сказкой, выдумкой, рассчитанной для наивных… Не спешите с выводами.

Совсем недавно немецкий историк Ганс Коппи обнаружил в одном из наших архивов документ. Письмо-отчет Леопольда Треппера, переданное по трудным дорогам войны из Парижа в Москву, в Коминтерн, Георгию Димитрову. На верхних полях каждой страницы охранные надписи:

«Снятие копий воспрещается. Подлежит возвращению в ШО ИККИ через 48 часов». «Совершенно секретно».

Внизу адрес: «ШО ИККИ. Ростокино, Ул. Текстильщики, дом 1а, для Николаева». Там чьей-то рукой запись: «вх. 1943 г. Бельгия».

«Контре», силой или с их согласия, — писал Л. Треппер, — удалось получить у людей коды и музыкальные программы, причем они обещали хранить в тайне их арест, а позднее освободить. До сих пор лишь один Гари не дал своего кода, и поэтому «Контра» не может работать на музыкальной линии. «Контре» удалось утонченными способами сохранить молчание обо всех арестах, путем различных маневров вовлечь «Кента» и «Паскаля» в свою игру и продолжать работу с вами от имени всех наших людей; заговор грозит распространиться на Швейцарию, Италию и другие страны.

При таком отчаянном положении и перед лицом опасности катастрофических результатов для всей нашей работы я решил уничтожить заговор изнутри, всеми возможными средствами и любой ценой добиться установления контакта с вами. Я воспользовался последним и единственно возможным средством борьбы — симулировать согласие с предложением «Контры» — хранить в тайне свой арест с перспективой работать после войны на «Контру», но мне удалось доказать «Контре», что мои корпоранты, то есть партия, знают об аресте моих людей и подумают, что я также арестован, что, если не произойдет встречи между мною и одним из корпорантов, планы «Контры» рискую провалиться. Арест «Кента» в момент вступления немецких войск в не оккупированную зону позволил наконец «Контре» добраться до меня и моих людей. Несмотря на то, что я и «Андре» неоднократно предупреждали вас летом 1942 года, что «Паскаль», «Герман», «Фино» (имеется в виду Тино. — Ред.) и их люди арестованы, «Контре» удалось продолжать работу с вами от их имени».

В этом отчете Леопольд Треппер подробнейшим образом рассказывает о действительном положении дел в разведывательной организации, о том, как и почему провалились резидентуры в Бельгии, Франции и Германии.

«В мае 1942 года Хемниц капитулировал, был переведен в Берлин и передан в распоряжение «Контры». Там он полностью выдал характер нашей работы, роль Е.К.З., работу «Андре», «Кента», «Отто», «Германа», «Фабриканта» и» Боба», код «Кента» и музыкальные программы станций Оскол и Герман. В результате полученных сведений центральный орган «Контры» создал специальную команду для раскрытия наших групп, Тайного ареста наших людей и продолжения работы с вами от их имени… Под влиянием раскрытия заговора Кент капитулировал, дал различные показания о людях и своих поездках в Берлин, Прагу, и Швейцарию, что «Контре» было известно лишь частично до ареста «Кента». В настоящее время «Кент» сотрудничает с «Контрой», редактируя телеграммы, которые идут к вам от его имени».