Разведчики и резиденты ГРУ. За пределами отчизны

В мае 1937 года Берзина, главного военного советника и заместителя командующего войсками ОКДВА (он по-прежнему числился на этой должности), отзывают в Москву. На посту главного советника его сменил «генерал Григорович» – комдив Григорий Штерн, тот самый который писал о нем Таирову. Дома его ожидало звание армейского комиссара 2-го ранга (Примерно соответствовало введенному в 1940 г. званию генерал-полковника.), присвоенное ему 14 июня, орден Ленина, которым он был награжден ещё 3 января и новое, а точнее, старое назначение – начальником Разведупра РККА. Он привез из Испании бесценный опыт и… жену, двадцатилетнюю Аврору Санчес. Давно, еще в начале 20‑х годов, Ян Карлович женился на сестре одного из своих сотрудников – Елизавете Константиновне Нарроевской. Она оставила мужа, но сын Андрей жил вместе с отцом. В 1937 году ему было лет 13–14. Уезжая в Испанию, Берзин оставил его в Хабаровске и теперь вызвал домой, в Москву. Вскоре к нему приехала и Аврора. Берзин встретил красавицу-испанку в Валенсии, где девушка работала в штабе. Ян Карлович был на 27 лет старше нее. Девушка приехала в Россию, как она думала, на год – посмотреть Москву, выучить русский язык. А вышло так, что осталась на всю жизнь.

В Разведупре Ян Карлович прослужил всю оставшуюся жизнь – правда, оставалось ему очень недолго. С первых же дней он поставил перед разведчиками задачу: составить перспективный план разведывательной деятельности в канун войны. Побывав в Испании, он теперь не сомневался – война неизбежна. Основное направление работы – Германия. С первых же дней он занялся и кадрами. Надо было провести «инвентаризацию» – посмотреть положение старых кадров, познакомиться с новыми. Приезжающие в Москву на переподготовку нелегалы неизменно представлялись «Старику». Нагрузка была очень большой, тем более, что к этому времени в Разведупре была упразднена (с подачи А. Х. Артузова) единая аналитическая служба, и теперь осмысление поступающей информации ложилось на соответствующих заместителей начальников оперативных подразделений и на начальника Управления. И Берзин всерьез задумался о том, что разведке все же нужна настоящая, т. е. объединенная аналитическая служба. Очень нужна. И еще многое нужно разведке.

Почтовая марка выпущенная в СССР в 1989 году

С 1936 г. и на целый ряд лет кодовым словом для обозначения начальника военной разведки стало слово «Директор».

Яна Карловича арестовали в ночь на 29 ноября 1937-го по делу «латышской фашистско-шпионской организации», обвиняли Берзина и в сотрудничестве с несколькими иностранными разведками, организации террористической группы и проведении предательской работы в специальной командировке (теперь уже утверждалось, что «БЕРЗИН, находясь по заданию правительства в особо секретной командировке, провел там большую предательскую работу, чем сорвал важнейшие мероприятия»). После восьми месяцев допросов с пристрастием он был приговорен 29 июля 1938 года к высшей мере наказания за участие в контрреволюционной террористической организации и шпионаж и в тот же день расстрелян. Полностью реабилитирован 28 июля 1956 года.

Латышский поэт Эйжен Веверис, который сидел в Маутхаузене вместе с Л. Е. Маневичем, так передавал его рассказы о Я. К. Берзине: «Я почти не знал его как начальника. Для меня он всегда был «Стариком» – очень близким и очень умным советчиком. Он никогда не выделял себя из рядов наших товарищей. Ни манерой разговора, ни поведения. Зато выделялся главным: умением слушать. Вникать в твои мысли и потом, только потом, дать добрый совет. «Старик» не терпел зазнайства. Часто повторял, что наш враг – умен и хитер, что он имеет огромный опыт. Победить его можно только своим умом, своим мужеством и находчивостью, глубоким анализом происходящих в мире явлений… Мне всегда казалось, что он знал о мире всё. И в редкие наши встречи очень щедро делился этими знаниями».