Разведчики и шпионы

Время от времени разведки используют того или иного агента «втемную», то есть он может и не подозревать о своей истинной роли в том или ином деле. Ярким примером тому может послужить деятельность Марии Лысовой-Михно-Захарченко-Шульц, которая, яро ненавидя советскую власть, тем не менее, принесла ей вполне реальную пользу. Вот как это получилось.

Своенравная девица

Девочка родилась в дворянской семье, в Пензенской губернии, 3 декабря 1893 года. Мать умерла сразу после родов, и отец отдал ее в руки гувернанток. Воспитанница не очень-то жаловала их, то и дело сбегала на конюшню – лошади были ее страстью.

Своенравную девицу отправили в Смольный институт, который Мария окончила с золотой медалью в 1911 году. Затем уехала за границу – мир посмотреть и себя показать. Через два года вернулась в деревню, где привела в порядок запущенное отцом хозяйство, создала при имении небольшой, но образцово-показательный конный завод.

В 1913 году она вышла замуж за участника японской войны капитана Михно. Однако семейная жизнь не сложилась. Муж вскоре ушел на фронт начавшейся Первой мировой войны. Но провоевал недолго: тяжело контуженный, он умер на руках Марии. А через три дня у нее родилась дочь.

Другая, быть может, тем и утешилась бы, посвятив себя воспитанию ребенка. Однако Мария рвалась отомстить врагам за смерть мужа. Оставив ребенка на попечение кормилицы и гувернантки, она уехала в Петроград, где всеми правдами и неправдами добилась направления на фронт.

Своя среди чужих

В среде солдат, унтеров и младших офицеров, как ни странно, она оказалась своей. Ледяной, иногда наглый взгляд, неприступный вид, крепкое словцо, которое она могла отпустить, никому не давали повода попытаться завязать с ней близкие отношения. К тому же ее храбрость и удивительная выносливость вызывали уважение, а безжалостное отношение к противнику, ее жестокость удивляли даже видавших виды солдат.

Словом, воевала Мария отчаянно, не раз ходила в разведку. Однажды ее группа из трех человек нарвалась на немецкую засаду. Одного разведчика убили сразу. Другого, получившего пулю в живот, Мария, сама раненная в руку, под огнем противника вытащила к своим. За этот подвиг была награждена солдатским Георгиевским крестом.

Второй «Георгий» она получила в ноябре 1916 года, когда, добровольно вызвавшись быть проводником команды разведчиков, ночью провела их в немецкий тыл. Выйдя к заставе, которую занимала рота противника, разведчики без единого выстрела перекололи большую часть солдат, остальных увели в плен. Говорят, Мария лично участвовала в штыковой атаке.

Однако осенью 1917 года фронт развалился, и Мария вернулась в родное имение. В отличие от других помещиков, бежавших в города, она осталась в опустевшей усадьбе и первого же, кто попытался что-то «экспроприировать», избила хлыстом. А когда бузотеры сожгли соседнее имение, Мария сформировала карательный отряд из молодых пензенских офицеров, тоже бывших фронтовиков, студентов, гимназистов и лично участвовала в расстреле вожаков налета на имение.

В неразберихе событий 1917 года эта акция сошла ей с рук. Но советская власть набирала силу, и вскоре Марии пришлось распустить свой отряд, переехать в Пензу.

Дом Лысовых был уж занят местным советом, бывшей хозяйке пришлось поселиться во флигеле. И здесь, прямо под носом у новой власти, она организовала пункт переправы бывших офицеров на обозах, следовавших на восток за солью, к Колчаку.

Однажды ночью во флигель Марии в очередной раз постучали. Она открыла и сразу узнала пришедших. Один из них был генерал Розанов, еще недавно вручавший ей Георгиевский крест, другой – полковник Захарченко, старый друг ее покойного мужа. Розанова отправили с первым обозом, впоследствии он стал начальником штаба Колчака.

Захарченко же пришлось задержаться, у него открылась старая рана, и он слег. Мария преданно ухаживала за больным, и они полюбили друг друга. Вскоре скромно справили свадьбу. Теперь она стала Марией Захарченко, под этим именем она и вошла в историю разведки.

И снова – в бой!

Сам же Захарченко когда-то служил в Персидской бригаде, а потому ему удалось раздобыть документы, что он является персидским подданным. Соответственно, и его жена стала «персиянкой».

Смена подданства оказалась весьма своевременной, поскольку ЧК вышла на след «офицерской переправы». Супругам пришлось бежать из Пензы. Они уехали в Астрахань, откуда пароходом добрались до Пехлеви, где друзья полковника уже наладили выгодное дело, приносившее неплохие доходы.