Разведчики и шпионы

Робинсон направлял в Москву обширные материалы по военно-техническим проблемам, в том числе по производству разрывных снарядов и новых орудий, о кислородных приборах для летчиков и новых немецких противогазах. Он с помощью своих агентов умудрился даже добыть и переправить в Центр образцы брони новых французских танков.

Война стучится в дверь

В 1938 году Робинсон посетил Москву. То, что он увидел и узнал в Стране Советов, очень ему не понравилось. Ведь жертвами сталинских репрессий стали не только его руководители по Разведупру, но и бывшие товарищи по германской компартии. Тем не менее, он остался верен своему долгу, продолжал верить в идеалы коммунизма, в то, что Советский Союз – единственная страна, способная противостоять «коричневой чуме».

И все-таки кое-какие выводы он определенно сделал. Прежде всего прекратил сотрудничать с Коминтерном. «Товарищ Гарри» также стал еще скрупулезнее относиться к вопросам конспирации и зачастую скрывал имена своих агентов даже от руководителей разведки.

Но продолжал исполнять свои обязанности. Активность его сети только возросла. После начала Второй мировой войны резидентура Робинсона полностью переориентировалась на работу против Германии. Он не верил пропагандистским заявлениям Гитлера о предстоящем вторжении в Англию и полагал, что будущий театр военных действий – на Востоке.

Он настоятельно предупреждал о том Центр. Вот лишь некоторые из его радиограмм:

«17.04.1941. Ближайшие помощники Гитлера считают, что завоевание Украины – одна из задач готовящейся войны».

«10.06.1941. Знакомый полковник имел беседу с одним из высших немецких офицеров, который заявил, что не позднее чем через два месяца часть территории СССР будет захвачена немцами…»

«17.06.41. По мнению немцев, СССР превосходит их в численности личного состава и техники, но они считают своих солдат лучше подготовленными к войне, а генштаб более квалифицированным».

Кто «сдал» Робинсона?

К началу Великой Отечественной войны резидентура Робинсона базировалась в основном во Франции и была готова к работе в условиях войны. Она имела два радиопередатчика, позволявшие поддерживать надежную связь с Центром. Хорошо законспирированные агенты имели надежные прикрытия. Главную же гарантию благополучного существования Робинсон видел в полной независимости своих подчиненных от каких-либо других подразделений разведки. И он оказался прав.

Кроме агентуры Робинсона на территории Франции действовала резидентура Озолса, а после оккупации немцами Бельгии добавилась и еще одна – Треппера. Они поддерживали связь с Москвой через военного атташе во Франции генерала Суслопарова, который с началом войны отбыл на родину. И обе резидентуры остались без связи.

Тогда в сентябре 1941 года Трепперу приказали установить контакт с Робинсоном, рассчитывая, что этот контакт ограничится лишь временным использованием радиопередатчиков Робинсона. Однако Треппер почему-то решил, что теперь Робинсон поступил в его полное распоряжение. Он свел его с двумя членами своей резидентуры – Кацем и Гроссфогелем, а также сообщил о Робинсоне Райхману, оказавшемуся впоследствии, как мы это уже знаем, предателем.

В итоге все законы конспирации оказались нарушены, что и привело в конце концов к тяжелым провалам. Ведь гестапо не дремало. И уже 13 декабря 1941 года провело в Брюсселе первые задержания. Под пытками некоторые агенты дали показания, приведшие к новым арестам. Кроме того, немцы перехватили и расшифровали множество радиограмм и других документов.

К январю 1943 года с резидентурами Макарова, Треппера, Робинсона и Гуревича было покончено. Захваченные радиопередатчики немцы попытались использовать для дезинформации советской разведки, но большая «игра» немцам не удалась. Об арестах радистов Робинсон успел сообщить еще 25 сентября 1942 года, затем сообщения об этом поступили от Треппера. Благодаря этому, Центр с июня 1942 года начал вести радиоигру с немцами по своим правилам.

Самого Робинсона арестовали 21 декабря 1942 года в присутствии Треппера и во многом, вероятно, по его вине; есть версия, что «хвост» за собой притащил именно он. И хотя самому Трепперу в последний момент удалось ускользнуть от гестаповцев, удар по разведчикам был нанесен тяжелый. На конспиративной квартире Робинсона гестаповцы обнаружили множество документов: адреса «почтовых ящиков» в Англии; бельгийские и швейцарские паспорта на разные имена и, наконец, копии некоторых рапортов и донесений.

Это, последнее, кстати, позволило Леопольду Трепперу впоследствии заявить: «После ареста этот человек сделал многое, чтобы спасти свою шкуру. Гестапо нашло у него массу документов и все копии рапортов. Почему в нарушение правил он их хранил? Кому хотел продать?»

Неизвестно, чем руководствовался Треппер, делая такое заявление. Может быть, хотел отвести подозрения от себя? Ведь сохранились гестаповские рапорты по делу «Красной капеллы», где говорится, что именно он «сдал» Робинсона.

Последняя весточка