Разведчики специального назначения. Из жизни 24-й бригады спецназа ГРУ

Закончив чистку, Михаил накинул на себя меховую куртку и сунул пистолет во внутренний карман. Достал из сейфа неучтённую пачку пистолетных патронов. Благо, в этом недостатка не было. Такие же боеприпасы использовались и для популярного пистолета Макарова. Между тем подразделения батальона также закончили чистку оружия и возвращали его в ружейную комнату. Кузнецов вошёл туда, когда помещение почти опустело. Прошёлся вдоль пирамид, проверил чистым носовым платком несколько автоматов. Удовлетворённо хмыкнул и склонился над металлическим ящиком с пистолетами офицеров батальона. Закрыл его, опечатал своей печатью и подозвал дежурного. Тот невнимательно посмотрел и кивнул.

Вечером майор дождался отбоя и, как обычно, направился к выходу. Через несколько минут он уже сидел в машине, а ещё спустя четверть часа припарковался в заранее выбранном месте. Не выходя из салона, надел резиновые сапоги вместо хромовых. Затем переоделся в общевойсковой бушлат. Таким бушлатом снабжались все офицеры, и можно было сказать, что в городе, наводнённом воинскими частями, таковой имелся почти в каждой семье. Майор примкнул к пистолету приклад, сунул за пазуху и вышел из автомобиля.

Оставаясь незамеченным, занял очень удобную для стрельбы позицию. Пути отхода позволяли ему беспрепятственно и скрытно уйти от любого преследования. Кузнецов считал себя мастером ночной стрельбы. Двухлетняя практика в Афганистане давала на то полное право. Офицер прикрутил глушитель к стволу, дослал патрон в патронник, поставил флажок предохранителя на автоматическую стрельбу и стал ждать.

«Прапор» появился именно оттуда, откуда его и ожидал Михаил. Бандит чувствовал себя вольготно и не пользовался охраной. Во-первых, не те ещё были времена, а во-вторых, это бы его не спасло в данном случае. Разве что трупов было бы больше.

Кузнецов привычно вскинул пистолет, поймал в прорезь прицела вначале мушку, потом целик, выровнял их в свете уличного освещения, затем свёл с тёмной фигурой и сделал короткую очередь. Пистолет фыркнул несколько раз. Ноги у «Прапора» резко подогнулись, как будто он хотел быстро присесть. Это у него получилось, а вот встать уже нет. Тело завалилось на спину и замерло. Михаил, хладнокровно подсветил фонариком и собрал гильзы. Затем надвинул чёрную шапочку на глаза, поднял высокий воротник бушлата, осмотрелся вокруг и, не заметив ничего подозрительного, подошёл к трупу. Контрольного выстрела не требовалось. Кузнецов стянул перчатки с рук и брезгливо бросил их в лицо убитого. Развернулся и быстро зашагал заранее намеченным путём прочь. Его не покидало чувство омерзения, но угрызений совести не было. Совсем.

На следующий вечер весь батальон сидел перед телевизором для обязательного просмотра местных и центральных новостей. Передача началась с сообщения об убийстве криминального авторитета по кличке «Прапор». Следователь по особо важным делам, не скрывая радости, вещал: «Убийство носит явно заказной характер. Действовал высокопрофессиональный киллер – все пули легли очень кучно в область сердца. Скорее всего, не местный. Предположительно был использован пистолет Макарова».

Услышав это, один из бойцов радостно вскочил и торжествующе посмотрел на начальника штаба. Тот, не меняя равнодушного выражения лица, подмигнул в ответ. Радостное выражение лица солдата сменилось удивлением.

Преступление осталось нераскрытым. Впрочем, как сотни и тысячи других, совершавшихся в те времена на территории новой России.

Глава 10

Круговерть времени продолжала затягивать в свою воронку дни и часы, события и даже чувства, отбрасывая их в глубины прошлого. Уехали по замене одни офицеры, на их место прибыли другие. Вместе с Гербичем пополнили ряды командиров групп Саша Загнойко, ставший мне надёжным другом, и Миша Сергеев, с которым я был дружен ещё в училище. Лейтенант Загнойко хотя и был выпускником киевского военного училища, но по духу он был совсем иной. Даже бытовала шутка о том, что надо Зогнойко выдать почетный диплом выпускника 9-й роты РВВДКУ. Сергей Лукьянов пополнил ряды штабистов. Тогда же приехал Витя Юшкин, который был определен в соответствии с дипломом в роту спецвооружения командиром группы. Примерно в это же время прибыл прапорщик Горшанов, и его усилиями в части был создан духовой оркестр. На весенней проверке 1982 года они довольно бодро выдували несколько военных маршей и гимн СССР. Обновился и начальник медицинской службы. На эту должность прибыл капитан Бабинец. Уехал старший лейтенант Талалакин. Впоследствии он сделал хорошую карьеру, получил генеральское звание. Погиб нелепо в Москве. Прямо на переходе его сбила машина.