Разведчики в тылу врага

Группа Колесовой вышла дворами к дому, примыкавшему к складу боеприпасов, Нина Суворова осталась охранять группу, а Колесова вместе с Зоей осторожно проникла во двор дома, надеясь оттуда попасть в соседний дом, где располагался склад. Через проем в стене виднелся большой двор. Вдоль стен домов и надворных построек высились штабеля ящиков разных размеров.

Часовой находился внутри двора и ходил взад и вперед вдоль штабелей. Колесова ожидала некоторое время, когда он начнет наружный обход. Но часовой, сделав два круга, по-видимому, больше не собирался выходить: здесь было теплее, от холодного ветра его закрывали штабеля ящиков. Дальше ждать нельзя, время истекает, нужно действовать. Она вынула нож и, как только часовой миновал проем в стене, быстро перешла к штабелю и встала за его угол — так, чтобы гитлеровец не мог ее заметить. Зоя Суворова взяла автомат на изготовку. Колесова, едва часовой миновал угол, за которым она стояла, моментально нанесла ему удар ножом. Гитлеровец, не вскрикнув, выронил из рук автомат и осел на землю. Леля и Зоя тотчас же заминировали входы на склад, облили горючей смесью внутренние углы склада и подожгли. Не теряя ни минуты, они вместе с Ниной начали отходить к месту сбора.

Несмотря на значительное расстояние, отделявшее группу от Тоболова, девушки отчетливо слышали взрывы боеприпасов, автоцистерн и бензиновых бочек, видели разраставшееся зарево пожара. Мины, заложенные на выходах из деревень, по-видимому, тоже сыграли свою роль.

Они оставляли позади себя огонь и смерть в стане врага, у них же в группе не было потерь. Разведчицы выполнили задание, данное им партией, оправдали свое комсомольское звание. Колесова поздравила всех с победой.

Решено было переждать день в камышах, а с наступлением сумерек начать движение в другой район. В случае преследования собирались заманить фашистов поглубже в камыши, а затем поджечь их, чтобы пламя поглотило преследователей, самим же выйти в безопасное место и этой же ночью уйти в другой район.

Девушки устраивались на отдых, когда дежурная Морозова доложила:

— Вокруг нас какие-то пожары, что-то не ладно. Может, посмотришь сама.

Колесова вышла из зарослей камыша на пригорок. Действительно, в северо-западном направлении выделялось несколько очагов пожара. Колесова сориентировалась по карте: похоже, что горели деревни. Но какие? И почему? Она послала в разведку Белову и Морозову.

Когда девушки прошли камыши и углубились в лес, то почувствовали запах дыма от костра. Разведчицы рассуждали: немцы не станут прятаться в лесу, значит, человек или люди у костра сами прячутся от немцев; а если это так, то они должны быть друзьями разведчиков. Решив это, девушки пошли на поиски костра, ориентируясь по ветру и по густоте дыма.

Пройдя метров триста, они увидели приткнувшуюся к краю оврага лачугу с трубой и односкатной крышей. Двери не было видно, очевидно, она находилась в противоположной стене со стороны оврага, из трубы шел дым, он же пробивался тонкими струйками из-под крыши, видимо, топили по-черному. Дым тянуло вдоль оврага в кусты и оттуда в заросли камыша, где он и пропадал. Чтобы подойти к лачуге со стороны двери, следовало вернуться назад метров на 30, подняться на край оврага, пройти по нему вперед метров 50 и там спуститься в овраг к лачуге.

Не доходя несколько метров до двери, девушки остановились влево от нее, чтобы прямой выстрел через дверь не мог сразить их. Прислушались. Было совершенно тихо, только изредка глухо потрескивали горящие дрова. Морозова громко сказала:

— Кто здесь? Пустите погреться.

Кто-то встал — скрипнула табуретка или скамья. Потом он что-то сказал басовитым голосом, стукнула ручка заряжаемого автомата — и дверь открылась.

На пороге с немецким автоматом в руках стоял брат Татьяны, Иван.

— Дядя Ваня! — радостно вскрикнула Морозова. — Как вы здесь очутились?

— Дочка, здравствуй. Никак не думал встретить вас здесь! Как вы нашли мою хижину? Кто вас направил сюда?

— Сами, дядя Ваня, сами пришли.

Еще два бородатых мужчины с автоматами вышли из лачуги. Дым, вырвавшись на свободу, ласково заструился вокруг девушек.

— Заходите, дочки, поговорим, да и погреться вам не мешает, — приветливо проговорил Иван. — Не бойтесь, здесь фашиста нет.

В лачуге было темновато, свет проникал лишь через маленькое отверстие, сделанное в противоположной от очага стене, пол земляной, стены покрыты копотью, в крыше отверстие, снизу закрываемое заслонкой. Очаг в виде камина вырыт в глиняном откосе оврага, над костром — приспособление для подвески котелков. Потолок низкий, тоже черный от копоти. Вдоль большой стены — нары, застланные рядном, на нем несколько старых полушубков. В одном из углов лежали какие-то, вещи, накрытые брезентом, на очаге в чугунном котле что-то варилось, пахло вкусно.

Дядя Ваня выдвинул из темного угла два деревянных обрубка, пригласил разведчиц садиться.

— Пока, до разговора, покушайте, дорогие гости, вы, верно, устали, вид у вас невеселый. Давайте свои котелки.