Разведчики всегда впереди

Части и соединения нашей армии накапливали силы для перехода в наступление. А что такое разведка при ведении наступательных операций, мы уже знали. Поэтому меня волновал такой вопрос: что можно практически предпринять для увеличения мобильности разведывательных групп?

В начале войны в стрелковых полках существовали взводы конной разведки. Потом их ликвидировали. Я, тщательно продумав все доводы, обратился к командующему армией с предложением восстановить такие подразделения. Он дал свое согласие.

Активное участие в формировании взводов конной разведки приняли и офицеры нашего отдела. Первое слово принадлежало здесь майору Антонову. Он, бывший кавалерист-разведчик, многое мог подсказать и деятельно помогал командирам частей в отборе и подготовке личного состава для действий в период наступления. Речь, разумеется, идет о разведчиках.

Формирование взводов конной разведки не обошлось и без курьезов. В одном из полков я случайно оказался свидетелем такого разговора двух солдат:

— Говорят, офицер в разведчики записывает. Будем как боги в седле ездить! Ни грязи тебе, пи сугробов.

— Седло-то при чем?

— Так ведь разведка конная!

— Ну да? А я конюх, всю жизнь при лошадях. Айда! Разумеется, таких мы в подразделения конной разведки не брали. Навыки в уходе за лошадьми — это хорошо. Но главное, чтобы человек правильно понимал зада и войсковой разведки, был готов к трудностям, которые ждут впереди.

Формирование взводов конной разведки вскоре было закончено. Личный состав этих подразделений каждый час использовал для овладения искусством ведения разведки в наступлении. Но прежде чем наступать, надо было как можно полнее вскрыть оборону противника. А эту задачу решала пешая разведка.

Каждый день уходили во вражеский тыл новые и новые разведывательные группы. Они выявляли резервы противника, дополнительные и вновь создаваемые оборонительные рубежи. Должен сказать, что именно глубинные рейды приобретали все больший удельный вес в нашей работе. Это и понятно. В 1943 году разговор шел уже не о частных наступательных операциях, а об общем наступлении, о полном изгнании захватчиков с нашей земли. Следовательно, мы обязаны были знать, что делается не только непосредственно на переднем крае и за ним, но на удалении 20–30 и более километров.

В июле 1943 года немецко-фашистским войскам было нанесено сокрушительное поражение на Курской дуге. Красная Армия продолжала наступление. А наша 39-я армия, находившаяся на левом крыле Калининского фронта, во взаимодействии с 43-й и 31-й армиями, готовилась к разгрому духовщинской группировки гитлеровцев и удару на Смоленск.

К этому времени мы уже имели достаточно полные данные о противнике. Нам было известно, что на духовщинском направлении гитлеровцы создали мощную, глубоко эшелонированную оборону.

Первая полоса представляла собой опорные пункты и узлы сопротивления, соединенные сплошной траншеей. Глубина первой полосы достигала 5–6, а на главном направлении 7–8 километров. Во многих местах разведчики обнаружили вкопанные в землю бронеколпаки с амбразурами для стрельбы. На десятки километров по фронту протянулись противотанковые рвы и эскарпы. Подходы к переднему краю прикрывались проволочными заграждениями, малозаметными препятствиями, спиралями Бруно, а также противопехотными и противотанковыми минными полями большой плотности.

За первой оборонительной полосой протекала извилистая река Царевич с заболоченной с нашей стороны поймой. Высокий и крутой противоположный берег противник также оборудовал тремя ярусами траншей и броневыми колпаками. Многочисленные селения, находившиеся за рекой, не говоря уже о самом городе Духовщина, были превращены в сильные опорные пункты. Таким образом, общая глубина обороны достигала 20 километров.

Накануне наступления мы провели разведку боем. А 13 августа на вражески^ позиции обрушился шквал артиллерийского огня. За огневым валом в атаку пошли танки и пехота. Но гитлеровцы сопротивлялись отчаянно. Фашистское командование спешно перебрасывало на этот участок фронта подкрепления. Из показаний пленных удалось установить, что в полосе нашей армии появились 18-я танковая и 25-я механизированная дивизии, 1-я моторизованная бригада СС.

За несколько дней ожесточенных боев наши войска вклинились в оборону противника всего лишь на 6–7 километров. Командующий фронтом ввел в бой свой резерв — 5-й гвардейский стрелковый корпус. Но решающего перелома достигнуть так и не удалось. Было решено прекратить наступление, произвести перегруппировку сил, пополнить боеприпасы.