Разведчицы и шпионки - 2

— Как-то раз у мужа должна была состояться важная встреча. Но он заболел, и идти пришлось мне. Уже наступил вечер, до места встречи надо добираться пешком от Императорского парка. Кругом бездомные, хулиганье. Шла — дрожала. Встреча прошла нормально, обменялись материалами, хотя связник, заметив мой вид, спрашивает: «Что с вами?» Говорю: «Устала немного, да и страшновато было». Но еще хуже пришлось на обратном пути. Начал накрапывать дождь, все эти бездомные залезли в свои картонные ящики, а ноги торчат наружу. Тропинка узкая, и мне пришлось перешагивать через десятки (мне показалось, через сотни) ног. Вот теперь натерпелась страха по-настоящему: вдруг задену кого-нибудь, тут уж беды не оберешься, а у меня задание с собой. Но прошла, как балерина на пуантах, никого не задев. Ужас!

И еще один случай из области разведывательного юмора.

По просьбе моей подруги из женского клуба «Паллада» мы сдали несколько комнат второго этажа нашего дома двум недавно приехавшим американским журналистам. Очень славные ребята оказались. Но из их разговоров и поведения мы вскоре поняли, что это вовсе не журналисты, а натуральные разведчики. К тому же заметили, что за нашим домом вдруг установили слежку, чего раньше никогда не было. Мы стали бдительными вдвойне, но вскоре поняли, что следят не за нами, а за нашими постояльцами. Это же вскоре подтвердил наш агент, офицер службы безопасности. Он сказал, что «журналисты» являются установленными сотрудниками ЦРУ. Вот так и произошел уникальный случай, когда агенты ЦРУ и КГБ жили и работали в буквальном смысле слова под одной крышей.

В 1967 году командировка «Бир» и Энвера благополучно закончилась. Они покидали страну непро-валившиеся, нерасшифрованные, выполнив все свои задания.

Обратный путь на Родину был непростым, через множество стран и городов.

Для всех знакомых, оставшихся в Токио, семья отправилась в Канаду, где и затерялась, «забыв» прислать свой новый адрес.

Супруг Ирины несколько лет тому назад умер, сама он і благополучно здравствует.

Она и сейчас красива, и артистизм проглядывает в ее изящных движениях светской дамы, роль которой ей пришлось сыграть в далеком Токио.

ВОЙНА И ДЕТИ

В 1914 году на оккупированной немцами террито-риии Бельгии вблизи голландской границы жила четырнадцатилетняя девочка Мари из селения Зельтце.

Охрану бельгийско-голландской границы в основном осуществляли ландштурмисты — слишком старые для строевой службы солдаты. Они месяцами оставались на одном и том же месте, и волей-неволей у них завязывались связи с местным населением, что, конечно, не одобрялось германской тайной полицией и вызывало неприязнь между солдатами и полицейскими.

Старый Фриц, миролюбивый человек, оставивший дома жену и детей, тосковал по своей семье и любил общество детей, приходивших иногда поиграть возле провода с током высокого напряжения, натянутого вдоль границы. Особенно он полюбил Мари, напоминавшую ему маленькую дочку, которую он не видел больше года.

Английский агент, также уроженец Зельтце, бежавший в соседнюю Голландию, как-то раз привлек внимание Мари и показал знаками, что она должна попросить у солдата разрешения переговорить с земляком. И хотя это было строго запрещено, старый Фриц смилостивился. Его доброе отношение было вознаграждено приличным куском голландского свиного окорока, что для полуголодного солдата явилось немаловажным подспорьем.

Два раза в неделю агент приходил на границу, когда не было видно агентов тайной полиции, и Фриц вместе с Мари лакомился шоколадом или другими деликатесами. Фриц считал вполне естественными такие щедрые подарки ребенку от односельчанина. В конце концов старый Фриц стал соучастником Мари и ее друга, предупреждая их о появлении агентов тайной полиции.

Через Мари была установлена связь с парнем из деревни Ваштебек, где квартировались немецкие части, и вскоре с помощью той же Мари он был завербован и стал агентом М-78. Он завербовал еще шесть человек, и таким образом агентурной сетью была покрыта большая площадь, вплоть до Гента, где всегда находились на отдыхе две-три немецкие дивизии, как правило понесшие тяжелые потери или прибывшие с русского фронта. Выявление таких дивизий имело большое значение для определения намерений германского штаба.

В течение двух лет Мари была связной между М-78 и агентом из Голландии, затем сама стала агентом-«фланером», задачей которых являлась разведка дислокации и перемещений немецких частей. Ее донесения были составлены грамотно и не хуже, чем донесения людей намного старших по возрасту.

Мари уже исполнилось шестнадцать лет, когда немецкой службе наружного наблюдения удалось проследить за ее действиями и схватить с донесениями на руках.

Мари из Зельтце судили военным судом и приговорили к смертной казни, которая, однако, ввиду ее возраста была заменена тюремным заключением до конца войны.

Старый Фриц исчез с границы. Скорее всего, его наказание ограничилось переводом куда-нибудь ближе к фронту и на более тяжелую работу.

Перенесемся теперь в Отечественную войну.