Разведчицы и шпионки - 2

Анна Камаева родилась в Москве в 1918 году. После учебы попала на работу в Иностранный отдел НКВД, где вела оперативные дела нелегалов. Когда грянула война, Анну включили в состав особой группы при Наркоме внутренних дел. В задачу группы входила подготовка подполья в Москве на случай ее захвата противником, а также организация покушения на Гитлера и других фашистских главарей, если они задумают посетить захваченную Москву. С этой целью в глубокой тайне проводилось минирование тех объектов, которые мог бы «навестить» Гитлер, в частности. Кремля и Большого театра. Некоторое время Анна работала под руководством генерала Павла Судоплатова. С 1944 по 1946 год вместе с Каридад дель Рио Меркадер готовила операцию по вооруженному нападению на тюрьму в Мексике для освобождения ее сына Рамона Меркадера. ликвидировавшего Троцкого. Но акция была отменена.

Как раз в это время Анна встретила и полюбила Михаила Филоненко, замечательного разведчика, совершившего во время войны немало подвигов в тылу врага, в том числе в оккупированном немцами Киеве, где он был одним из руководителей спецрезидентуры «Олимп». Анна и Михаил, уже как муж и жена, составили оперативную пару нелегалов, которая с 1947 по 1951 год занималась подготовкой к спецкомандировкс в Латинскую Америку — документальным оформлением легенды биографии, изучением и совершенствованием нескольких иностранных языков. Подготовку организовали столь глубоко и тщательно, что даже со своим маленьким ребенком они говорили только на испанском языке. Сыну предстояло ехать за рубеж вместе с ними и быть подтверждением одной из позиций их легендированной биографии.

В пургу, ноябрьской ночью 1951 года, когда Анна уже ждала второго ребенка и до родов оставалось несколько недель, супруги с сынишкой через специально подготовленное для них «окно» нелегально перешли советско-китайскую границу. В Харбине прошли первую, самую трудную и опасную, стадию легализации. Там же у них родился второй ребенок. Проблем с языком пока не было, так как они все еще числились «русскими».

Из Харбина направились в один из портовых городов Китая, где отработали и документально закрепили легенду, способную выдержать любую проверку. Теперь они уже — семья иностранцев-предпринимателей. В этом качестве в середине 50-х годов прибыли в Латинскую Америку.

Михаил оказался весьма удачливым бизнесменом.

Уже через год фирма не только окупила все расходы разведки на вывод нелегалов, но стала приносить доход. Помимо успехов в бизнесе, он заводит связи в среде крупных правительственных чиновников, военных, дипломатов. Более того, успешно проникает в окружение президента Бразилии Кубичека. Среди его друзей парагвайский диктатор Стресснер, военный министр Бразилии Энрикое Тейшера Лотт, писатель Жоржи Амаду, архитектор Оскар Нимейер и множество других известных лиц.

Все это давало беспрецедентную возможность получения ценной экономической и политической информации.

После вызванного предательством ареста в США Рудольфа Абеля Центр принял дополнительные меры безопасности. С учетом важности поступающей от Филоненко информации было решено прекратить с его резидентурой контакты через тайники и связных и перейти полностью на радиосвязь.

Анне вручается новейшая коротковолновая быстродействующая радиостанция. Она начинает работу, но мощности рации для связи с Москвой не хватает. Тогда в состав советской китобойной флотилии, ведущей промысел у берегов Антарктиды, включается судно с узлом спецсвязи, который служит ретранслятором для радиосвязи с Центром.

Радистка немало времени проводит за шифровкой и дешифровкой, приемом и передачей радиограмм. А в это время в ней уже бьется сердечко третьего ребенка, которого предстоит родить в местной больнице.

Михаил и Анна обеспокоены: она помнит, какими мучительными были первые роды.

— Кричи, деточка, кричи громче, тебе легче будет, — советовал тогда врач-акушер, и Анна кричала, кричала во весь голос, звала: «Ой, мама, мамочка!» и чуть ли не теряла сознание от боли.

— Боюсь, и сейчас так же будет, — жаловалась она Михаилу. — Мне сказали, что ребенок крупный. И я снова начну кричать и звать маму-мамочку по-русски.

— Да-а, — протянул Михаил. Как и большинство мужчин, в этих женских делах он чувствовал себя растерянным. — А, может быть, ты как-нибудь отрепетируешь? Затвердишь по-испански то, что надо кричать в этих случаях.

— Да, тут затвердишь! Знал бы ты, что это такое. Эх, хоть бы одному мужчине родить!

— Но сейчас разрабатываются методы обезболивания, наркоза, — пытался успокоить жену Михаил.

— Конечно, наркоз облегчит дело, но, во-первых, он вреден и для меня, и для ребенка, а, во-вторых, при выходе из наркоза я все равно могу что-нибудь ляпнуть не то… Ладно, — помолчав, твердо сказала Анна. — Буду репетировать. Схожу на рынок, послушаю, как местные тетки ругаются и что говорят при этом.

…Роды прошли вполне благополучно. Михаил сидел в соседней комнате и слышал, как Анна кричала и использовала не самую изысканную лексику «местных теток».