Разведчицы и шпионки - 2

В начале 1943 года премьер-министр Черчилль заявил, что в ближайшие девять месяцев в Европе будет открыт второй фронт. Организации Сопротивления и резидентуры УСО стали объединяться, чтобы во всеоружии способствовать этому. Но вместе с объединением появились и признаки грозной опасности.

Германская контрразведка разыграла хитроумную операцию, которую назвала «Английская игра». За полгода до описываемых событий в Голландии был арестован заброшенный туда агент УСО профессор Жорж Жамбрэ. От его имени с англичанами велась радиоигра, в ходе которой руководство УСО вызвало профессора в Лондон для доклада. Но немцы сообщили, что он «слишком занят» и вместо себя пошлет «капитана Киста». Этим «капитаном» стал немецкий офицер. Со своим помощником он прибыл в Париж «для дальнейшего следования в Лондон» и по указанной ему из Лондона явке встретился с четырьмя членами резидентуры «Проспера». в том числе и с «Дени-зой». Затем была разыграна сцена ареста «капитана Киста», после чего поездка в Лондон «стала невозможной». но теперь немцы вышли на резидентурх «Проспера». и. что самое печальное, разведчики им вполне доверяли. Сам «Проспер» в это время находился в Лондоне и не мог повлиять на развитие событий.

Теперь для немцев не составляло труда арестовать «Денизу» и ее друзей. На рассвете 24 июня 1943 года отряд эсэсовцев на нескольких машинах подъехал к дому. где жили «Дениза» и «Арчамбол» (Жильбер Норман). Один из эсэсовцев в гражданском платье постучал в садовые ворота. Хозяйка дома поднялась и спросила. в чем дело.

— Мне нужен месье Жильбер. Дома ли он? Хозяйка пожала плечами.

— Я пришел к «Арчамболу». — продолжал незнакомец.

Это само по себе уже было странно. Кличку «Арчамбол» знали лишь немногие из его друзей. Хозяйка никогда не слышала этого имени, направилась в комнату Жильбера и сообщила ему о посетителе. Норман был озадачен и спустился в холл, где был схвачен эсэсовцами, уже вошедшими в дом. Остальные направились в спальню, где застали «Денизу» в постели. Ей предложили одеться. Задержанных вместе с хозяйкой доставили в гестапо.

Вскоре был арестован и резидент «Проспер». С ним произошел удивительный казус, заслуживающий того, чтобы быть отмеченным: руководитель парижского гестапо Кифер предложил «Просперу» заключить сделку — если он выдаст всех известных ему разведчиков. то с ними будут обращаться не как с захваченными агентами, а как с военнопленными, согласно правилам Женевской конвенции.

«Проспер» согласился при условии письменной гарантии. Кифер заявил, что для этого потребуется санкция самого Кальтенбруннера. Такая санкция через несколько дней была якобы получена, после чего немецкий офицер, руководитель гестапо, и английский офицер, руководитель резидентуры, подписали уникальный. не имеющий аналогов в истории «пакт» о том. что в случае захвата разведчиков УСО они приобретают статус военнопленных.

Первыми лицами, попавшими под действие этого «пакта», стали сам «Проспер» и Жильбер Норман. Правда, это не спасло их. 21 марта 1945 года, всего за пять недель до капитуляции Германии. Фрэнсис Сат-тилл («Проспер») был повешен в лагере Бухенвальд. Майор Жильбер Норман («Арчамбол») был убит в газовой камере в Маутхаузене, и Гиммлер с Кальтен-бруннером лично наблюдали через окошко его мучительный уход из жизни.

Выловленные с помощью людей, подписавших «пакт», разведчики тоже не избежали подобной участи.

Что же стало с «Денизой»?

Ее посадили в женскую тюрьму в Карлсруэ, а 6 июля 1944 года вместе с тремя другими разведчицами УСО — Верой Лей. Дианой Роуден и Соней Ольшанес-ки перевели в концлагерь Натцвейлер. Транспорт прибыл в лагерь в три часа дня. всех доставленных рассадили по одиночным камерам в бункере. Между 9.30 и 10.30 вечера из бункера они были доставлены в крематорий. где им сделали инъекции фенола и сразу же отправили в печь.

На суде над военными преступниками в июне 1946 года один из свидетелей из числа персонала лагеря утверждал, что во время этой акции он слышал крики жертв из печи крематория, следовательно, фенол не убил их. а лишь временно лишил сознания, и они были сожжены заживо. Но суд не посчитал это свидетельство достаточно убедительным.

«Денизе» было всего двадцать пять лет.

Наездница

Очаровательной Вере Лей («Симоне») было сорок лет, когда она высадилась во Франции. Отец — американец, мистер Юджин Лей — знаменитый тренер. Его лошади брали первые призы и в Англии, и во Франции.

Вера, ребенок от первого брака, родилась в Лидсе и сама стала известной наездницей-любительницей, участвовавшей во многих скачках. В 1926 году, в двадцатитрехлетнем возрасте она стала директрисой знаменитого Дома высокой моды в Париже, а два года спустя вместе с партнером создала один из крупнейших модных магазинов. Около пятнадцати лет жила в Париже, но война порушила ее бизнес, хотя она сама благодаря американскому гражданству отца не пострадала, когда немцы оккупировали Париж.