Разведение роз вдали от цивилизации (Солдаты истины)

- Сегодня? - Борис задумался. - Сегодня...

- Я хочу отметить внука в мужской компании. Уже обзвонил наших... Не будет ли с моей стороны нахальством и попыткой споить молодого специалиста предложение собраться...

- У меня, - смело сказал Борис, глядя на уходящую вдаль к серванту тускло блестящую поверхность стола. Все-таки сегодня положительно не работается... С другой стороны и завтра будет тоже самое, если сегодня продолжим... Он задумался. Какие милые, маленькие проблемы, как над ними приятно размышлять! Нет, решено - ухожу в дворники. Ах да! Я же решил уйти в отпуск... Уходить или нет? В отпуск или в дворники? Эту проблему тоже приятно решать - любое решение будет по сердцу. Шутки шутками, но, похоже, и в правду надо переключить мозги. Хотя бы на денек. Кстати, бывает, что на свежую голову приходят свежие мысли... И он смело потвердил: - Конечно, приезжайте.

- Борис, - Борбылев воодушевился, - а у нас дома сейчас сами понимаете - пеленки, крики, вздохи-охи, родственники вот-вот нагрянут... Отмечать совершенно негде.

- Без проблем, Николай Николаевич. Святое дело.

- Мне так хорошо всегда у вас! Какой-то в этом секрет. Ведь просто сидим, трепемся.

- Аура у нас тут с Наташкой, - серьезно сказал Борис. - Она очень любит этот дом. И я тоже.

- Все в восторге от прошлого раза. И для души, говорят, было и для ума. У вас всегда так?

- Почти. Вот вы насчет спаивания молодых... А вы помните, как пил Данилевич?

- Конечно, помню!

- А вот я не помню! Но все же успел вовремя остановиться. Что он тогда задумал, можете мне объяснить? О чем можно было шушукаться, воровато озираясь, над скучнейшим справочником археологической статистики?

- Ага... - Борбылев хохотнул. - Боря, я помню вообще-то смутно. Последнее - он убеждал меня, что заначку вы держите в толстых книгах. Мол, в каждой книге сделан вырез под бутылку... Столько, говорит, не читают.

- Что взять с журналиста - субъективизм, отсутствие достаточной информации, немотивированная экстраполяция. Так вот что означало его "мы пойдем осмотрим вашу библиотеку"... Долго же вы осматривали.

- Так ведь книг у вас там... Кстати, совсем забыл. Есть еще повод! Звонит сегодня ни свет ни заря Данилевич и категорически заявляет: собираемся все срочно - такое расскажу! Обещал, что скучать не будем.

- Наверное, развил версию о заначке, - задумчиво сказал Борис. - Вчитался... Подарить ему, что ли, книгу потолще? Чтобы она его вдохновляла...

- ...Говорил что-то насчет колдуна. Помните колдуна?

- Ха! Это слабо сказано - помню ли я. Так это Данилевич его притащил? Я признаться, никак не соображу откуда он взялся. Исчез тоже неожиданно, перепугал честных людей. Я грешным делом даже с балкона выглядывал тогда - уж не выпал ли под шумок...

- Да ладно вам, Боря! Ведь было так интересно... Ну так как, Борис? Или у вас дела? Вы как-то неуверенно говорите.

- Нет-нет, решено - приходите, буду очень рад. А вообще-то вчера у меня были писатели, все подъели и выпили. Так что тащите все с собой, у меня ничего нет. А колдун-то сам будет?

- Какой колдун? Никаких колдунов! Жизнь будет!

Борис улыбнулся.

- Николай Николаевич, Артем еще не намекал, кем хочет стать? Что ему подарить - брандспойт или ракету?

- Господи! - вскричал Борбылев. - От радости все перезабыл! Сын увлекается гороскопами, составил гороскоп Артема...

- Ну?

- Артем родился в День гениальности! Представляете?

- Нет. А что это такое?

- Был ведь какой-то термин... Короче, не известно кем он станет, но большие способности ему обеспечены в любой сфере деятельности. Талант - наверняка. Как вы считаете, можно этому верить? Что наука говорит по поводу предсказаний? Ведь были же случаи...

- Гм... Николай Николаевич, мы это обсудим, хорошо? Кстати, колдун дает нам шанс сегодня проверить это.

- Ну, у меня тогда все. Ждите гостей.

- До свидания. Жду.

День гениальности, пробормотал Борис. Надо же... Три метра в диаметре!

Посмотрев на часы, Солонников прошел в кабинет, в прохладный сумрак. Тяжелые шторы наглухо задернуты. Почти полная тишина - включенный кондиционер не слышно. По левой стене стеллажи до потолка, забитые книгами. Правая стена глянцевитый цветастый ковер - тоже до потолка - из приколотых, приклееных скочем фотографий, запечатлевших друзей и знакомых Солонникова, самого Бориса в окружении друзей и знакомых, Бориса среди участников симпозиумов и конгрессов, причем в последнем случае фон снимков менялся от официальности какого-нибудь круглого стола до интимно освещенного свечами уголка бара. Причмокивая и посылая воздушные поцелуи, Борис прикнопил в самый центр стены наташино фото.

Как всегда, оказавшись в кабинете, Борис словно попал из шумного балагана в комнату для медитации. Утренняя слабость, мечты об отпуске, нелепые газетные утки, милый дружеский треп вызывали снисходительную улыбку. Впрочем, все посторонние мысли уже таяли, таяли...