Разведенная жена, или Новый союз

— Не уходи! — она стояла и шептала это вновь и вновь, слезы текли рекой. Я встал спиной к ней на пару секунд, не решаясь двигаться, и через мгновение вышел, захлопнув за собой дверь. Вместе с захлопнутой дверью я услышал, как мое сердце рухнуло в пятки и с треском раскололось. Мой мир рухнул! Я только что бросил самым жестоким образом свою любимую беременную женщину! Я подонок! Я ненавижу себя! Будь я проклят!!!

* * *

— Мне нужно, чтобы она никогда не уходила от меня, понимаешь? — смотрел я на своего хорошего друга — врача широкой категории — Виктора.

— Ты больной! — смеялся он. — Ты знаешь, я бы никогда на это не пошел, если бы не был уверен, что она сама по тебе с ума сходит. Я вообще не понимаю, зачем тебе это? Ты что не видишь, Мария любит тебя! — его ошарашенный вид все еще не прошел.

— Я должен быть уверен на все сто, ты знаешь! Поможешь?

— Конечно! Какой вопрос? — ухмыльнулся он, вспоминая количество инвестированных мною в него денег. — Мы поместим в нее капсулу со скополамином, но учти, капсула будет действовать две недели, потом нужно либо новую установить, либо заменить на таблетированную форму под видом какого-то лекарства. Кстати, в первом варианте можно не добавлять компоненты, нетрализующие побочку, а потом якобы назначить лечение.

— А какая побочка? — испугался я за здоровье Марии.

— Симптомы похожи на височную эпилепсию: частое дэжавю, могут быть галлюцинации, кроме того может кровить шейка матки.

— О, эти подробности не интересны, — демонстративно поморщился я. — В общем, опасно?

— Нет, но через две недели пусть перейдет на таблетированную форму с нейтралитором побочки. Поверь, ей самой не понравятся эффекты, которые может оказывать скополамин.

* * *

— Я конечно все понимаю, мать твою, но какого хрена ты запер Дарью! — на меня вдруг прикрикнул мой протеже Петр.

— Чего? — посмотрел я на него удивленно.

— Она в СИЗО! Ты молодец! Обтяпал так, что финансовые махинации вела только она! Хотя ты там был главным! И что теперь? Зачем ты ее туда посадил? — его красные как у быка глаза и не знавший меру в алкоголе нос просто ослепляли меня.

— Так, Петр, заканчивай! Или последуешь за ней. Эта сучка сделала то, за что я вообще ее мог убить, ты понимаешь. Пусть радуется, что несколько лет проведет за колючей проволокой, а не сдохнет в канаве.

Он стоял, не решаясь ничего добавить, а потом пулей выскочил из моего кабинета в Альбатросе. Влюбленный придурок. Знал бы ты, что твоя любимая Дарья делала все, чтобы я ее не оставил.

* * *

— Ах, Петр, Петр. Говорил я тебе не лезть… — мне было грустно, что человек, когда-то называвшийся моим другом, похитил Марию.

Ее похищение было этаким шантажом меня, чтобы я выпустил уже его любимую из СИЗО — мою жену Дарья. Да, сложный круговорот взаимоотношений. Пизда не медведь, а силу имеет, вспомнил я забавную пословицу в тему.

— Пожестче с ним, — сказал я своему служащему, который загонял иголки под ногти на руках Петра. Тот стонал с заклеенным скотчем ртом и ронял слезы. Испытывал ли я жалость к нему?! Нет, я хотел его прикончить, но он также отправиться в СИЗО, как и Дарья за то, что пытались сделать с моей любимой. Я уже не так жесток, как раньше. Именно Мария меня исправила, я хочу стать лучше именно для нее.

* * *

— Послушай, больной придурок! — говорила Дарья по телефону. Мое настроение сразу стало подать, эта стерва точно что-то задумала. — Ты сейчас скажешь Марии, что должен перенести свадьбу! Ты понял! Или весь пакет документов по твоим заработкам в Африке я передам полиции. Я знаю несколько неподкупных следователей в верхах, которые твое дело доведут до конца. Ты сядешь за решетку и никогда не увидишь свою любимую, — протянула она и заржала. Я положил трубку и посмотрел на Марию.

Что происходит, мать вашу! Почему весь мир против нас, подумал я, гадая, как сказать моей любимой о переносе свадьбы. Я так был счастлив, когда она сказала «Да»! И что теперь?! Я должен попросить ее о переносе свадьбы?! Как это может быть?! Какой придурок будет так делать?! Да после такого она сама не захочет со мной остаться! Наверное, лучше всего будет изображать недопонимание и глупость. Да, так и сделаю.

Далее был наш короткий диалог перед ужином о том, кто звонил и почему у меня так переменилось настроение. Я отнекивался и старался перевести тему, но мне как-то слабо удавалось.

— Может скажешь тост? — вскинула Мария бровью, когда я хотел было отхлебнуть из своего фужера.

— А? — как-будто не слышал ее я. Но она не стала меня снова просить сказать тост, а просто промолчала. — Мария, знаешь, что я подумал, — вдруг начал я. — Может пока не будем жениться, — сказал я и почувствовал, как кровь прильнула к моему лицу, в висках началась дикая пульсация, сердцебиение участилось в разы. Мне стало трудно дышать, казалось, меня кто-то начал душить. Я не мог пошевелиться. Что я творю?!

— Пока. Ну, поженимся попозже. Сейчас столько дел. Понимаешь? — смотрел я на нее потерянными глазами и она вдруг закивала.