Разведенная жена, или Жили долго и счастливо! vol.2

– Ему сделали операцию на печень, все с ней нормально. А вот с головой, -произнесла она и умолкла на несколько секунду. – В общем, пуля зацепила какую-то область в мозгу, вызывая гематому. Ему вскрыли череп, чтобы снять давление. Сейчас ведется операция лучшими нейрохирургами Москвы. На самом деле, если бы был выбор, мы бы повезли его в Израиль или в Германию, но времени на перевозку нет. Поэтому мы так рискуем, – вздохнула она. – Может я делаю глупость, но мне кажется, только ты способна поднять его, вырвать из небытия. Проблема в том, что шансы на его восстановление не выше десяти процентов. Так говорят врачи. Иностранные нейрохирурги дают такие же прогнозы. Он может перестать говорить после операции, – произнесла она и поток слез хлынул из ее глаз.

Я слушала Ларису без доли эмоции на лице, хотя внутри все горело.

– Он может перестать понимать нас и узнавать после операции, – сжимала она рот руками. – Я хватаюсь за соломинку, но я надеюсь, что ты сможешь ему морально помочь. Должно же произойти чудо! Любовь сама по себе чудо. А ваша любовь в особенности. Я понимаю, что ты не считаешь меня его матерью, – почерствел ее голос. – Да, я не биологическая мать Сергея, но я люблю его больше, чем любила родная! – сжала Лариса губы, пытаясь контролировать эмоции.

– Извините, если я вас обидела своей черствостью. Я люблю Сергея, жизни без него не представляю. Я сделаю все, чтобы он выкарабкался.

Лариса аккуратно взяла мою руку и поцеловала ее.

– Я так хочу, чтобы вы были счастливы вместе, дорогая Мария!

Глава 5

Скорая привезла нас к клинике, меня усадили в новое кресло-каталку и повезли.

– А куда мы? – только и спросила я Ларису.

– На операцию. Знаю, звучит бредово, но даже врач, зная вашу ситуацию, согласился со мной, что ты должна там быть. Сначала тебе нужно будет надеть специальный костюм, чтобы не занести инфекцию.

– Неужели его до сих пор оперируют? – недоумевала я.

– Дорогая, операция уже длится пять часов. И еще как минимум три будет.

По длинным коридорам мы следовали к моему мужчине девичьих грез. Во мне не было страха, как он всегда возникал раньше при наличии опасности в отношении Сергея. Сейчас я как будто смерилась с возможной неизбежностью. Да, он может больше никогда не заговорить и не сможет понять моих слов. Да, он не вспомнит о нашей любви, что произрастает из детства. Но я-то буду помнить, я-то буду говорить о наших чувствах, рассказывать о них детям – плодам нашей с Сергеем любви.

Зайдя в помещение перед операционной, я по примеру остальных принялась мыть тщательно руки. Затем нас надели в почти герметичные халаты, маски, шапочки, бахилы и перчатки. Остались только мои глаза. Только по ним можно было понять, что это я. А Сергей скорее при операции даже не увидит меня, этого ведь никак не может быть из-за полной анестезии. Но быть может он услышит мой голос, как я слышала его после выстрела Поппи.

Да, я была тогда в отключке, да, от боли потеряла сознание, но я слышала Сергея, я слышала, как он молил о помощи Всевышнего. Я очень верующий человек и знаю, что Бог не просто так дал нам шанс общаться даже в бессознательном состоянии. Поэтому такая бредовая на первый взгляд идея Ларисы воспринята мной на ура. Я знаю, что велики шансы, что все получится.

Двери операционной распахнули передо мной и я вошла, вошла сама, без кресла-каталки. Идти было тяжело, как будто я надела огромные резиновые сапоги, насыпав в них песка. Грудину немного покалывало, но я была с обезболивающим, ведь обработав мой раствор, медики перевесили его на стерильный держатель капельницы.

Вокруг операционного стола было много врачей, они живо дискутировали, что делать, как спасать человека. Я робко подошла ближе, боясь мешать процессу. Кажется, я даже задержала дыхание, как это делала тогда – в первые встречи с мужчиной моей мечты. Увидев зафиксированную голову любимого, я потеряла дар речи. Страх и жгучая душевная боль пронзили меня.

Так бывает, когда видишь ужас происходящий с человеком, которого безумно любишь, но не можешь ему помочь. Так бывает, когда чувствуешь себя беспомощным котенком, которого топит злая старуха.

Я тихо заплакала. А что мне оставалось еще делать? Видя то, как сами врачи, переговариваясь, дают ему неутешительные прогнозы, я впала в панику.

– Живи, – вдруг из глубины моей души вырвалось робкое слово.

– Живи, – произнесла я чуть громче.

Врачи оглянулись на меня, хотя секундой ранее совсем не замечали моего присутствия. Их диалог прекратился, они молча созерцали страдание женщины, которая возможно навсегда теряет своего мужчину.

– Живи, – уже чуть не кричала я.

Как вдруг Сергей открыл глаза. Он посмотрел на меня всего пару секунд, но я почувствовала огромный разряд молнией. Меня словно пронзило нашей связью. Эмоциональной душевной связью.

– Он с нами. Хорошо, продолжаем. Анестезия, – произнес главный доктор в операционной и через мгновение Сергей снова закрыл глаза.

– Спасибо, вы нам очень помогли. А теперь, пожалуйста, выйдите отсюда, -обратился он ко мне, не глядя на меня.