Разведи меня

– Твои слова да богу в уши, – ухмыляюсь, поднимаясь из-за стола. Подхватываю конверт двумя пальцами, брезгливо морща нос. Предчувствие дурное уже меня отпустило, значит все будет нормально. Еще ни разу не было проколов. В последний раз. В последний раз, а потом…

Что будет потом, когда я выкину деньги на ветер? Когда использую последний шанс и совсем потеряю надежду. Даже думать об этом мне страшно.

Выхожу из кафе, поправляю цепочку-ремешок на плече. Сумочка у меня тоже шикарная. Нет. Не Джимми Чу, круче. Улыбаюсь сама себе. Каблуки отбивают бравурную дробь о тротуар.

– Детка, подвезти?

Улыбаюсь, глядя на остановившуюся у тротуара машину. Слишком дешево для Тины, слишком круто для серой библиотекарши.

– Да пошел ты, – хмыкаю я, сузив глаза.

Глава 2

Аргентина (Гена)

– Гешечка, девочка, будешь печенье? – спрашивает Алевтина Петровна, выкладывая из старенькой сумочки на стол немудреные угощения к чаю. Я отвлекаюсь от своих записей, устало снимаю очки. Смотрю на сумочку библиотечной долгожительницы и думаю о предстоящем вечере. Мне, от чего-то, страшно хочется сегодня остаться здесь, среди стеллажей с книгами, провести семинар для студентов, который я уже перенесла, вместо похода в шикарный ресторан. Нет, предчувствие все же меня не отпустило. Оно просто затаилось где-то внутри и периодически высовывает свою голову, неуловимо, как воришка, караулящий свою добычу. Добычей буду не я сегодня. Улыбаюсь. Гоню чертов страх. Загоняю вглубь души.

– Нет, спасибо большое, я на диете, – оправдываться перед Алевтиной Петровной уже стало смешной привычкой. И она подхватывает эту странную игру, отточенную нами уже до мелочей.

– Да куда уж там диетничать то? Скоро камни в карманы класть придется, чтобы ветром не сносило. Былинка прямо, – ворчит почтенная дама, выуживая из своего волшебного ридикюля яблоко. Такое красное, что у меня в глазах начинают плыть пятна. Оно мне кажется не аппетитным, а пугающим, как из сказки. – Вот, купила тебе. А то ноги скоро таскать перестанешь. И не спорь, в нем витамины. Кстати, а куда делась та фифа, которая к тебе сегодня зашла? Я ей «Здравствуйте», а эта невоспитанная хамка головы не повернула. Наоборот шаг прибавила, и вроде как отвернулась. Слушай, я и не думала, что такие пустышки в библиотеку ходят, у меня вот соседка…

– А мне показалась она красивой, – выдыхаю я. Не узнала меня Алевтина. Она по своему обыкновению не надела очки, стесняется она их. Женщина в любом возрасте остается женщиной.

– Ой, красивая. Нацуцыренная просто. Фря вся из себя, тряпки дорогие, а в душе… Пустые эти девки в душе, я тебе скажу. Ты в сто раз милее. Просто немного надо поярче быть. Кофточку, может, купить какую новую. и очки… Оправа эта старушачья. Ты ведь молодая. Что себя хоронить то? Это я уже, старше Тортилы, и страшнее, поди.

Пустые. Она права. Как барабаны пробитые. И я пустая. И дело не в дорогих тряпках, и не в деньгах, а в состоянии души и тела.

– Вы красотка, – улыбаюсь я, – очки вон не носите. Поди в кавалеров стреляете глазками. А я… Я… Не знаю, кому нужна такая как я. Пустая и бледная как моль.

– Эй, ты чего это девочка? Ты в миллион раз красивее этой, – вздрагиваю, когда старческая сухая ручка ложится мне на плечо. – И это, ты прошлое то отпусти. Что было быльем поросло. А дитенка… Его и из детдома можно взять. Осчастливить несчастного дело божье.

Кто же мне его даст? Без мужа, без нормальной работы, зарплата в библиотеке смех да слезы.

– Все в порядке, Алевтина Петровна, – улыбаюсь я вымученно, размышляя, где же мне теперь переодеться. Алевтина прочно обосновалась в моем кабинете, туалет библиотеки тоже не вариант. Что-то я слишком расслабилась. Моя темная сторона жизни, сложенная в неприметный пакет, валяется прямо у стула, на котором уютно расположилась моя коллега. – Просто мне нужно домой. Срочно. И я отпустила, честно.

– А как же семинар? Ты так долго готовилась. Али ухажер у тебя появился, – загораются любопытством блеклые голубые глаза библиотекарши мастодонта.

– Завтра, все завтра, – торопливо клюю женщину в теплую щеку, не ответив на ее вопрос. Да уж, ухажер меня ждет, но он об этом еще не знает. Ухмыляюсь, чувствуя адреналиновое возбуждение, начинающее свой разгон по моим венам. Как всегда, перед моим превращением из куколки в роковую бабочку. Переоденусь в торговом центре, он рядом, там и такси возьму. Времени еще достаточно. – Я уже перенесла.

– Поосторожнее там. Столько всяких хлюстов вокруг развелось, прямо ужас какой-то. И все норовят обмануть.

– Не беспокойтесь, – я улыбаюсь. Обманывать себя я не позволяю себя с тех пор, как вернулась из больницы в пустую квартиру. Ни себя, ни других. Мишка вынес все, что мог. Вот уж хлюст так хлюст. Я не позволяю обманывать себя никому, кроме себя. Ха-ха, смешно. – Все будет прекрасно.

– Ох, девочка, тревожно мне что-то. Будь умницей, – я знаю, она меня крестит в спину сейчас. Напрасно, милая Алевтина Петровна, я разуверилась. В тот самый миг, когда потеряла все. Когда разделилась на две неравные половины. На две жизни.