Разведка

— Это кто же такую ерунду-то сказал? Между прочим, в этом месте за город два раза сражались, потому и памятник такой. И вообще застава на дороге тут ещё с петровских времён стоит!

Разгорячённый глупостью неведомого Мишки, Егор Антонович начал рассказывать. Потом как-то само собой разговор перешёл на историю «вообще» — и старик разошёлся. Только посетовал, что под рукой нет записей и фотографий из архива, особенно копий с екатерининских гравюр: летопись родных мест была его страстью ещё с пятидесятых. Да и сам он — живая история с начала века. К тому же и слушатели ему попались замечательные, он за последние годы по таким истосковался… заболтались так, что домой возвращались уже в сумерках. А расставаясь, договорились, что через пару дней Анюта и Горя зайдут в гости. И обязательно прихватят с собой того самого Мишку, уж Егор Антонович ему расскажет! Впервые за последние годы старик был счастлив.

Следующей весной Егор Антонович стоял у памятника уже не один, а с помощниками — полтора десятка школьников и студентов, которые увлеклись историей родного края. День был особенный: за зиму старика уговорили написать о тех, кто защищал город в восемнадцатом, и сегодня рядом с красноармейцем появится вторая доска с именами. Егор Антонович вспомнил прошлогодние мысли и улыбнулся: он больше не последний. Его ученики помогут сохранить память. И нить поколений не прервётся.

Память

Взлет истребителей ощутили все. Вроде и рассчитан командный пункт даже на орбитальную бомбардировку… Но каждый раз при старте кораблей в экстренном режиме дежурную смену передергивало: как будто за шиворот неожиданно сунули кусок льда.

Сегодня был выпускной день университетов. Жан с тоской подумал, что сейчас все офицеры империи гуляют с девушками, и только их полк милостью этого замшелого пня вынужден отрабатывать «взаимодействие частей». У полковника Клубова с сегодняшнего дня запланированы учения, и мечты младших офицеров покрасоваться перед барышнями его не волнуют.

Немного утешало то, что даже скука дежурного офицера лучше теоретических занятий, которые любил устраивать полковник. Ладно бы это были рассказы о каких-то приёмах пилотажа или поучительные байки, как в остальных гарнизонах. На крайний случай — зубрёжка карт! Вместо этого каждое второе занятие было посвящено разбору заплесневелых «исторических событий». Скажите, ну зачем в эпоху высоких технологий знать, как один древний вояка разгромил другого дикаря в каком-то месте со смешным названием Пьер-Хабар!

Историю в империи не слишком уважали. Просвещённые люди считали, что найти что-нибудь в мусоре прошедших лет практически невозможно. «Жизнь, как и история, никогда не повторяется, — говорили они, — так зачем бесплодно искать в прошлом, когда надо решать сегодняшние проблемы»? Самые радикальные вообще требовали отменить изучение истории в школах, оставив лишь краткий курс «Становление Империи», да биографию правящей фамилии. Басилевс, в память о почившем отце, таким нововведениям всячески противился. Нет, сам владыка во многом был согласен с прогрессивными слоями общества, но правление прошлых басилевсов и их посмертные эдикты священны. Это основа государственного устройства. Хотя ряд чудачеств, совершённых стариком в последние годы своего правления, отравляли жизнь современникам Жана довольно сильно.

Одним из таких чудачеств был и командир его полка — Александр Фёдорович Клубов. Столкнувшись на закате жизни, с неожиданной волной пацифизма и нехваткой кадров в войсках, государь придумал вытаскивать сознание погибших вояк из прошлого. Тем более что один только двадцатый век мог дать солдат не на одну армию. Люди с опытом, обстрелянные — только подучить немного. А уж позаботиться, чтобы они могли служить только в армии — не проблема. Конвейер работал не останавливаясь, пока, уже при новом владыке, не случился конфуз: два пилота продолжили свою войну на глазах правителя, когда тот приехал с августейшей проверкой. Яйцеголовые недоглядели — вытащили врагов из одного боя, да ещё и отправили служить в одну эскадрилью.

После скандала программу быстро прикрыли, а всех «переселенцев» отослали служить по дальним гарнизонам. Командующий Киенским округом адмирал Павлос, которому и досталось большинство таких офицеров, кипел от бессилия, но ничего сделать не мог: высочайший эдикт не позволял даже отправить их на пенсию! Вот и тянули лямку выходцы из старины командирами рот, полков и батальонов — портили кровь подчинённым бесконечными придирками и учениями.