Разведка боем

— Тарасов, Иволгин, Крохин — за мной! — распорядился майор. — Игнашов, остаешься за старшего!

Я переглянулся с Сашкой — на лбу царапина, левый рукав пропитан кровью, на правую ногу припадает — красавец! — тот пожал плечами, и мы в сопровождении старшины дружно порысили за Волчарой. Бежали не долго — до восточной стены периметра. Взобрались по «стремянке», перемахнули бронеплиту и оказались возле «двойки». Бэтээр гостеприимно распахнул люки десантного отделения.

— Сейчас пойдем проверим лагерь кочевников, — пояснил майор, когда мы заняли места в отсеке и люки захлопнулись. — Там сейчас, скорее всего, только совсем маленькие дети. Взрослых никого не осталось, туда-сюда.

— Мы их — того?! — судорожно сглотнул слюну Сашка.

— Как вариант, — не стал скрывать Волчара. Ухмылка на его окровавленном лице получилась жутковатая. — Но лучше мы их в кунги загрузим, дождемся подкрепления и отправим в княжество.

— Зачем? — удивился я.

Не производил майор впечатления гуманиста, а тут такая забота о сиротах.

— Затем, что рука не поднимется, — отрезал Волчара. — Те, кому меньше десяти лет, в безумие не впадают. И их можно социально адаптировать, по-научному выражаясь. Оседлым в деревню отдадим, Чернореченск их финансово поддерживать будет.

В безумие. Вот тут ты неправ, майор. Это не безумие. Это нечто иное. Пока не могу понять, что именно. Носится в голове мысль, но постоянно ускользает. Что-то с насекомыми связанное.

— А с каких пор аборигенов адаптировать начали? — поинтересовался Сашка.

Мысль оставить детей в живых ему явно понравилась.

Волчара ответил под аккомпанемент взревевшего движка:

— Новая методика, два года как обкатываем. Пока срабатывает.

На этом разговор угас сам собой. Майор принялся осматривать автомат, старшина флегматично жевал кончик неведомо откуда взявшейся сигары, Сашка о чем-то думал, закрыв глаза.

— Что с Петрушей? — ткнул я его в бок. — Живой хоть?

— Да что с ними сделается, — немного невпопад отозвался напарник. — Майор научников приказал в подвал загнать и не выпускать до конца заварухи. Петруша рыпнулся было, но старшина ему в бубен дал и заволок в укрытие. Остальные на словах поняли.

Ага, хоть это радует. Но все равно потери неоправданно большие.

— Майор, а почему сразу не отдал приказ на открытие огня? — поинтересовался я, перекрикивая рев двигателя.

— Бесполезно потому что, — зло сплюнул тот. — Наши чистоплюи воспитываются с верой в человека, не может до них никак дойти, что бить надо первым, тогда и выживешь. Если бы я сразу приказал стрелять, никто бы не почесался — аборигены же такие отсталые, что они могут нам сделать? А я видел уже, что они могут. Хотя до этого таким же чистоплюем был. И от иллюзий избавился, только когда наш взвод чуть не поголовно вырезали, а командира моего у меня на глазах порвали. В буквальном смысле слова. На лоскуты, туда-сюда.

Дела! Это что же, все аборигены такие? Как же с ними торгуют и вообще контактируют? Я тут же озвучил возникший вопрос и выслушал пространный ответ майора:

— Которые кочевники, все такие. Но их не так много по сравнению с оседлыми. Почему и когда произошло разделение аборигенов на две неравные группы, нам неизвестно. Но еще до Бойни отмечались случаи конфликтов с кочевниками, тогда как оседлые легко пошли на контакт. В первое время после войны, когда только происходило становление княжества, с кочевниками было много проблем, но еще больше их доставили оседлые. С этими удалось договориться — они прекрасно понимали силу нашего оружия, и инстинкт самосохранения у них прекрасно развит. Теперь живем мирно. Кочевники же другое дело. Они режут всех, кто не относится к их племени. И нас, и оседлых местных — им без разницы. Но есть сведения, что между собой племена как-то уживаются, войны идут, но не превращаются в тотальный геноцид.

— И что, в переговоры даже не пытались вступить? — изумился я.

— Пытались, ага, — снова сплюнул майор. — После этого и появилась тактика тотального уничтожения. Увидел кочевника — убей не задумываясь. Наименьшее из возможных зол. Сам в живых останешься, и племя вырезать не придется. Ну или беги без оглядки, чтобы не догнали.

Между тем бэтээр, плавно покачиваясь на неровностях покрытия взлетного поля да изредка похрустывая подминаемыми кустами и небольшими деревцами, достиг места назначения. Остановился, рыкнув движком на холостом ходу.

— На выход! — распорядился майор, распахнул люк и первым выпрыгнул из уютного нутра бронированного монстра.