Разведка боем

Сказать, что Соломатин меня удивил, — это ничего не сказать. Я был в недоумении. Я рассчитывал на длительные допросы, мнемосканирование (в Дубовке из чистого упрямства отказался, чтобы сразу не сдаваться), многократные проверки… Да все что угодно — только не полное равнодушие. У нас бы такого посланца мурыжили долго и упорно, навязали бы толпу сопровождающих, напичкали одежду и снаряжение фиксирующей аппаратурой, загипнотизировать бы попытались, в конце концов. Можно, конечно, сослаться на техническую отсталость, но тоже не вариант — репликаторы работают, уж в единичном экземпляре изготовить любую шпионскую штучку не составит труда. Поверили, что я не вру? Может, и так, да только должность тому же полковнику не позволяет страдать излишней доверчивостью. Как бы ни был он ко мне лоялен, а проверить просто обязан. Опять же в чем не вру? В том, что из Федерации? Это легко доказать, что я и проделал. А вот насчет целей меня должны были пытать старательно и предельно качественно. Чего в реальности не произошло. Что-то тут нечисто…

Настроение окончательно испортилось. До отправления конвоя оставалось не так уж много времени, а надо еще успеть пообедать и собраться. Приобретенные здесь пожитки я с собой забирать не собирался — смысл, если через неделю вернусь? Все равно у Сашки квартировать буду. Добытой на Базе-центральной информацией поделился с соломатинским адъютантом, когда от полковника вышел. Управились буквально за полчаса. Снаряжение в оружейке «мародерской», получить под роспись не составит труда. Трофеи там же, но тащить их с собой никакого смысла не вижу. Зафиксировал все на видео, особенно номера стволов — и готово. Маркировку унитаров тоже записал. Шлемы, правда, с собой надо захватить, не хочу в таких условиях в сложной электронике ковыряться. Остается разве что казенное обмундирование домой закинуть, пригодится по возвращении. Сдать «сто третий» с кольтом. И посидеть на дорожку.

Сашка, увидев мою кислую рожу, вопросов задавать не стал. Просто накинул китель и сказал:

— Пошли, что ли?

Пообедав в «мародерской» столовой, мы наведались в оружейку. Обменяв свое снаряжение на казенное оружие, я принялся облачаться в верный бронекостюм, немало удивив местного прапора. Тот заинтересованно наблюдал за процессом и цокал языком. Сашка же на происходящее не обращал внимания. Покончив с переодеванием, я увязал камуфляж и берцы в аккуратный узел.

— Поехали до дома? — спросил я напарника.

— Поехали, — согласился тот. — Чего зря на работе торчать… Дома время скоротаем.

— А тебе разве не надо с Волчарой план разрабатывать? — в очередной раз напомнил я.

— Не-а, — помотал головой напарник. — Все уже готово, Игнат в этом деле дока.

— Тогда погнали.

До коттеджа добрались быстро, хотя на КПП нас попытались было завернуть обратно. Дежурный лейтенант аргументировал это тем, что рабочий день еще не закончен. Однако Сашка слегка наехал на него, бравируя статусом сотрудника особой группы, и мы благополучно миновали препятствие.

В не успевшей стать родной комнате я долго не задержался, лишь повесил обмундирование в шкаф. Оставшиеся до сбора три часа скоротали за неторопливой беседой, обсуждая нюансы предстоящего штурма Базы-центральной и попивая душистый отвар. Ольга Сергеевна собрала на дорогу домашней снеди, преимущественно всяких печеностей. Мой отъезд на неделю с небольшим объяснили служебной необходимостью, а в подробности она вдаваться не стала. Не тот характер.

Наконец подошло время отправляться. Привычно загрузились в Сашкин «бобик» и неторопливо покатили по городу. У основной массы населения рабочий день как раз закончился, и транспорта на улицах хватало, поэтому в одном месте даже влипли в нечто напоминающее пародию на пробку. Сашка возмущенно жал на клаксон и матюкался, а я едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. После наших мегаполисов местный затор других эмоций не вызывал. В конце концов добрались до ППД «фортификаторов», и даже почти не опоздали.

На знакомом плацу выстроилась небольшая колонна — четыре «шишиги» в сопровождении двух бэтээров. В этот раз конвой сопровождала вторая рота, так что знакомых лиц не было видно. Ротный, майор плотного сложения с удивительно незапоминающимся лицом, представился как Иванайский и определил меня в экипаж «четверки» — бэтээр с таким номером шел в голове колонны. Десантный отсек был пуст, поэтому я устроился относительно удобно — лавка длинная, можно даже полежать. Зная способность восьмиколесной машины глотать неровности, я приготовился немного подремать в пути. В общем, жизнь налаживалась.