Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента

Среди опытных переводчиц находилась и та, которая присутствовала в комиссии, отбиравшей меня для поездки в Испанию. Марию Скавронскую я знал, как уже указывал, еще по курсам усовершенствования переводчиков при нашем институте. На теплоходе у нас сложились дружеские отношения, и она мне во многом помогала.

В нашу группу входила женщина намного старше остальных. Это была, как потом я узнал, легендарная Мария Александровна Фортус. Именно ей в 1967 г. был посвящен двухсерийный фильм «Салют, Мария!» Хейфица.

Мария Александровна также помогала мне во многом. Эта помощь заключалась не только в том, что она рассказывала об Испании, но и в значительной степени содействовала в установлении контакта с испанцами. Тогда я знал только о том, что Мария уже побывала в Испании и отправляется туда вновь. Когда и почему она была в Испании, я, конечно, не мог предположить, а она, видимо, не могла или не считала возможным мне обо всем этом рассказать. Наша дружба продолжалась и несколько лет спустя после окончания Великой Отечественной войны. Только тогда я узнал, что Мария Александровна была активной участницей Гражданской войны, чудом спаслась от расстрела по приговору Махно, что в период нахождения в Херсоне французских военных кораблей, крейсеров «Мирабо» и «Жюстин», выполняя партийное задание, она внедрилась в ряды моряков и подружилась с одним из них – испанцем Рамоном Касанельяса. Корабли ушли, и эта крепкая дружба на несколько лет прервалась. Случай свел вновь Марию с этим моряком, когда он, испанский коммунист-подпольщик из Каталонии, обучался в Советском Союзе на партийных курсах. Встреча их закончилась тем, что они стали мужем и женой. У них родился сын.

Первый раз Мария Александровна была в Испании, когда ее муж стал одним из руководителей компартии в Барселоне, где и погиб. Проводив в последний путь гроб с телом любимого мужа, она вернулась на Родину, в Советский Союз, где продолжала выполнять работу по партийной линии, но большое внимание уделяла воспитанию своего сына.

Когда в Испании началась национально революционная война, в числе первых советских добровольцев туда отправилась и Мария Александровна, работавшая продолжительное время переводчицей у военного советника Мерецкова.

После падения Севера она на французском грузовом судне сумела эвакуировать значительное число детей и взрослых испанцев во Францию. Из Парижа возвратилась в Москву. Только после этого она узнала, что ее сын, успев уже закончить летное училище, тоже воевал в Испании и погиб. Мария Александровна стала хлопотать о своей повторной поездке в воюющую Испанию, чтобы получить возможность не только помогать испанскому народу, но и посетить могилу своего сына. Вот именно тогда я и познакомился с ней, когда она с тяжелым сердцем вместе с нами должна была отбыть из Ленинграда.

Настал день окончания погрузки, теплоход вышел из порта. Мы отправились в далекий и нелегкий путь. Большинство из «мирных пассажиров» теплохода сгруппировалось на палубах. Я грустно смотрел на берег, вспоминал прощание с родителями и думал, как бы они восприняли новость, что я еду воевать. Ведь я оставил им московский адрес, номер почтового ящика, для того чтобы они могли посылать мне письма. Они знали, что я вскоре должен был уехать на Дальний Восток в продолжительную командировку, и только, – никаких подробностей я им не сообщал...

Наше морское путешествие омрачилось двумя событиями: первое – ужасно штормило, море было очень неспокойным, сильно качало теплоход, и это затрудняло продвижение по заданному курсу, второе – очень густой туман. Моряки называли силу шторма в баллах. Признаюсь, я ничего не понимал: пять, шесть, семь баллов... Что это значило?

Сильную качку хорошо переносили немногие. Жалко было смотреть на желто-зелено-синие лица страдающих морской болезнью «путешественников». Среди них были даже и летчики, и почти все наши девушки. Приходилось ухаживать за теми, кто мучился. Покупали в ресторане, как я уже сказал, на валюту лимоны и угощали ими страдальцев. Внимательно следили, чтобы тем, кому необходимо, приносили и уносили вовремя тазы, споласкивали и приносили вновь...

Мы с Мишей переносили качку хорошо, выдержали ее Мария Скавронская и Мария Александровна Фортус. Особенно удивляло, как справлялись с качкой испанские ребята. Я бы даже сказал, они веселились. Веселье выливалось в смех, выкрики, шутки, а некоторые даже, пользуясь качкой, скользили на натертому полу. Одним словом, с ними не скучали и мы.

Когда туман окутывал теплоход и буквально в нескольких шагах нельзя было различить, кто идет навстречу, капитан отдавал приказ не только замедлить ход, но и полностью остановиться. Для того чтобы встречные или идущие в нашем направлении корабли не столкнулись с нами, равномерно и непрерывно продолжались удары в корабельный колокол. Иногда, когда затихали волны и ветер (который тоже имел место, правда, не очень сильный), удары колокола были слышны из самых разных сторон.