Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента

Человек, которого застал Мишель дома и разговаривал с Маргарет, был французским писателем Жилем Перро, который решил опубликовать книгу о «Красной капелле». Мишель подчеркивает, что он вернулся домой тогда, когда значительная часть разговоров между матерью и писателем была уже позади, но он заметил, что Маргарет передает писателю одну из его фотографий, что вызвало его возражение. После продолжавшейся некоторое время беседы с Жилем Перро мнение Мишеля изменилось, и если вначале он не хотел ничего знать о беседе писателя с Маргарет, то потом решил, что диалог может быть полезным и для него. Это частично объяснялось тем, что писатель внушил Мишелю, что издание его книги может принести пользу и для его карьеры. Далее писатель сообщил, что американцы готовы приобрести право на издание его книги, а вскоре будет заснят и фильм... Мишелю казалось, что Жиль Перро и он симпатизируют друг другу. Во всяком случае, они поддерживали контакт и часто разговаривали по телефону.

Жиль Перро заверил Мишеля, что, как только его книга будет готова, он получит одну из ее копий первым. Мишель никогда не забывал и то, что, как я уже говорил, его отец, которого считали мертвым, из беседы с Жилем Перро оказался живым и проживал в Ленинграде. Правда, Мишель отмечает, что он был рад тому, что узнал о живом отце, но в то же время был огорчен, что писатель ничего не сделал для того, чтобы встретиться с ним. С тем, чтобы иметь возможность после этой встречи передать ему, что на земле есть женщина, Маргарет, которая обожает его, а кроме того, и то, что у него есть сын, который, как все дети, постоянно видит его во сне. Мишеля удивляло и то, что его отец не давал о себе знать, хотя понимал, что Кенту, шефу «Красной капеллы» в Брюсселе, из России сделать это было непросто.

Настал 1967й год. Мишель подписал контракт на свои выступления в Париже, и, как всегда при его поездках на автомашине по различным городам и странам, он выехал туда со своей матерью Маргарет. Они были очень довольны тем, что оказались вновь в этом светлом городе. И вот, прогуливаясь по Елисейским полям, он увидел на витрине одного из книжных магазинов книгу Жиля Перро «Красная капелла». Он не поверил увиденному и подумал, не сон ли это. Мишель незамедлительно купил ее и, вернувшись после своего спектакля, устремился к чтению этого документа. Он считал, что Жиль Перро стремится создать именно документальную книгу. В представлении Мишеля эта книга должна была быть необычной, так как её автор встречался с оставшимися в живых членами "Красной капеллы"», а также имел возможность ознакомиться с документами. Кроме того, отмечает Мишель, в то время талант Жиля Перро был известен, а книгу он сделал большой.

Чтение книги вызвало у Мишеля протест по ряду причин, в том числе и потому, что в ней указано, что его отец после своего ареста гестапо встал на путь измены, с тем чтобы спасти жизнь своей жены и сына... Больше всего заставило Мишеля переживать то, что Жиль Перро обращается к нему и говорит, что он не может быть судьей, так как речь идет о его отце...

Мне кажется важным отметить, что сразу же после первого чтения книги Мишель понял, что в ней все изложено явно в целях при несения пользы Леопольду Трепперу. В конечном счете, это должно было служить его поднятию на возможную высоту, сделать чувствительными людей по отношению к нему и сделать все для того, чтобы предпринять все возможное для того, чтобы добиться разрешения на его выезд из его родной Польши. Все это вынудило Мишеля прервать свое общение с Жилем Перро и, больше того, прийти к заключению, что, в случае осуществления плана автора по созданию фильма, отказаться от первоначально намеченного для него исполнения роли отца.

Правда, Мишель отмечал, что Жиль Перро в разговоре с ним указывал на то, что подлинную правду, возможно, они узнают в том случае, если Кент напишет сам воспоминания. Являясь реалистом, Мишель не думает, что это будет так просто.

Мишель подчеркивает, Треппер указывал на то, что для Кента большим сюрпризом являлось то, что они могли встретиться на Лубянке. Он, конечно, не мог знать о том, что я и Паннвиц еще в Париже в миссии по репатриации узнали, что Треппер в начале года направлен в Москву.