Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента.

Невольно вспомнилось мое поведение после того, как я случайно узнал от знакомой корреспондентки о том, как Хемниц, оказавшись на приеме, так же, как и я, не получив в «Центре» достаточной подготовки в этом отношении, увидел сосуд с водой и лимоном и решил утолить жажду. Взяв его обеими руками, он стал пить. Все собравшиеся за столом обратили на это внимание, и у некоторых вызвало улыбку. Потом Хемниц сам мне рассказывал, что когда он сделал первый глоток, то сразу же понял, что совершил ошибку... Вода была теплая, а это означало, что она не была предназначена для питья.

Я же, присутствуя на банкете, внимательно наблюдал за другими и, повторяя увиденное, вскоре узнал, что нам, гостям, подали спаржу. Едят ее с довольно жирным соусом. При этом направляют вилкой, находящейся в правой руке, а левой поддерживают и подталкивают саму спаржу ко рту. После того как с этим очень вкусным блюдом все расправились, в теплой воде, находящейся в серебряном сосуде, обмывают покрытые жиром пальцы рук, а лимонные кусочки служат для того, чтобы ускорить процесс удаления с пальцев жира.

Действительно, надо было все время быть начеку. Я должен был думать не только о своем поведении за столом в обществе, по и о том, в какой одежде в зависимости от общества и времени суток должен был появляться, как держаться в обществе дам различных возрастов. Сказанное далеко не полностью может осветить все то, что я должен был тщательно изучать.

Легко было себе представить, что волновало меня. Ведь еще совсем недавно я абсолютно ничего не знал ни о структуре коммерческих предприятий, ни об их деятельности, ни об обязанностях их владельцев, руководителей и отдельных работников.

Продолжая числиться студентом Брюссельского свободного университета, занятия в котором я стал посещать реже, большее внимание стал уделять учебе в институте, в который поступил по совету владельца «Селект скул».

Больше всего меня интересовало, учась в институте, существующее в Бельгии законодательство, имеющее прямое отношение к порядку создания, оформления и деятельности коммерческих фирм, порядку оформления договоров с различными фирмами и заказчиками, а также соглашений с организациями, финансирующими работу подобных фирм. Также я обращал внимание и на порядок оформления на работу отдельных работников и даже привлечения к работе по соглашениям отдельных коммерческих представителей. Мне казалось совершенно необходимым со всей тщательностью изучить принятую в Бельгии бухгалтерию, чтобы знать в дальнейшем, как ее использовать в интересах нашей резидентуры, когда понадобятся средства для ее работы.

Должен признаться, что занятия были очень интересными, в особенности потому, что для меня все это было совершенно ново. Преподавательский состав был весьма квалифицированным.

Этот институт мне пригодился не только как учебное заведение. Изучая бухгалтерию, я сблизился с преподавателем, ведущим этот курс, и, больше того, у нас установились вполне дружеские отношения. Это позволило мне после того, как я приступил к организации «крыши», и после официального признания нашего акционерного общества его использовать не только по совместительству на работе в должности главного бухгалтера, но и по многим вопросам как консультанта. Больше того, он в значительной степени помог мне расширить круг знакомств среди деловых людей.

Работа по созданию «крыши» продолжалась. Значительная роль в этой работе принадлежала Маргарет Барча. Блондинка не только передала мне некоторые оставленные отцом и братом деловые связи, но и оказала помощь в сборе необходимых средств, в подборе нужных мне людей и, конечно, в установлении крепких деловых отношений с немецкой интендантурой через фрейлейн Аман.

Определенную помощь мне оказывал и Шоколадный директор, с которым меня познакомил Андре. Он имел определенные навыки в коммерческих делах.

Легко попять мое моральное состояние не только в отношении Блондинки и Шоколадного директора, но и других людей, привлекаемых мною к разведывательной работе, но еще в большей степени к моей «коммерческой деятельности». Ведь большинство из них не имело никакого представления о том, что они связаны с разведчиком, а тем более с советской разведкой. Мог ли я без боли и волнения привлекать их к своей деятельности, не думая о том, что может их лично, их семьи ожидать в случае моего личного провала или провала всей резидентуры?

Поверьте мне, соглашаясь на работу в разведке, я понимал, что рискую, возможно, даже ставлю на карту свою жизнь. По ведь я делал это во имя моей Родины, моего народа. Я понимал, что в любом военном конфликте, в котором вынуждена будет принять участие наша армия, а тем более в случае войны и агрессии против Советского Союза каждый воин, каждый гражданин нашей страны будет рисковать своей жизнью. Я понимал, что мне предстоит сделать все для того, чтобы жертв было меньше, чтобы руководство нашей страны своевременно получало необходимую информацию, дабы предотвратить возможность войны или, по крайней мере, уменьшить количество жертв и потерь.