Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента.

Абсолютным вздором являются и приводимые в книге Жиля Перро, видимо со слов Леопольда Треппера, данные о платежах, получаемых людьми, связанными с разведкой. Я не могу точно определить, сколько долларов, являвшихся якобы расчетной единицей «Центра» с его зарубежными работниками, получали в действительности разные люди, но приводимые данные, по моему глубокому убеждению, являются вымышленными. Если поверить им, то возникает опять-таки вопрос, почему Отто получал постоянную высокую оплату, а все остальные основные работники уравнивались в оплате, ведь они выполняли совершенно разные работы, – от резидента бельгийской резидентуры до радиста. Кто платил работникам резидентуры после начала Великой Отечественной войны 22 июня 1941 г.?

С помощью Жиля Перро, опубликовавшего в своей книге «Красная капелла» утверждения Леопольда Треппера, приводятся абсолютно ничем не обоснованные данные, а именно: «С 22 июня 1941 года все агенты независимо от ранга получали одинаковую зарплату в 100 долларов: идет война, и они считаются солдатами действующей армии. Разумеется, размеры служебных расходов не ограничены» (с. 123).

Не знаю, как Треппер оплачивал «агентов» во Франции и своих любовниц, но в Бельгии оплату вел я, и она была совершенно другой, ее размер определялся фактическим вкладом в работу того или иного человека, связанного с работой резидентуры. Что касается меня, то как «агент» я не получал ни франка, с того момента как стал президентом «Симекско», из имеющихся фондов на оплату агентов. Я получал вполне достаточный оклад как президент и тратил эти бельгийские франки не только на свою личную жизнь, но и на приемы и другие расходы человека, занимавшего подобную должность.

Сплошной выдумкой является и приводимое в книге утверждение о том, что я, Кент, получал «с января по 30 апреля 1942 года, находясь в Марселе, на свою группу 810 долларов. С мая по 30 сентября 1942 года расходы во франках составляли... 185 тысяч – на Марсель» (с. 123).

На какую разведывательную группу я тратил деньги? Была ли у меня вообще какая-либо группа, члены которой требовали особой оплаты? Зачем же Отто понадобилось на меня списывать такие большие суммы?

Ответ может быть только один: чтобы при необходимости «представить отчет в Москву», объяснить свои чрезмерные расходы. Может быть, это потребовалось не только для того, чтобы покрыть собственные расходы, затрачиваемые на широкую жизнь, но еще и для того, чтобы создать для себя лично, на «черный день» клад? Тем более о каком-то кладе и в книге Жиля Перро говорится: «На квартире Каца в банке из-под варенья хранится сокровище в тысячу золотых долларов, на случай финансового краха. Клод Спаак все это время прячет у себя золотой слиток, доверенный ему Соколами. Даже если "Симекс" и "Симекско" будут раскрыты, в движущей силе борьбы не будет недостатка» (с. 123).

Не знаю, полностью ли перечислены все составные части клада или только частично, но возникает вопрос: что стало с этим и другими запасами после ареста Отто? К этому мы еще вернемся.

Коммерческая деятельность «Симекс» мне известна далеко не полностью, в основном со слов ее директора Альфреда Корбена. А вот о разведывательной деятельности вплоть до 31 декабря 1941 г. я знал все, ибо, повторяю, связь с «Центром» Отто поддерживал только через мою рацию (особенно после начала немецкой агрессии против СССР). И вот в этом случае у меня тоже возникают вопросы.

Во-первых, могут ли быть доказаны кем-либо преимущества в разведывательной работе французской резидентуры по отношению к бельгийской резидентуре?

Во-вторых, была ли численность резидентуры во Франции выше численности резидентуры в Бельгии и значительнее помощи, оказываемой резидентуре в Нидерландах?

Получив ответы на эти вопросы, я думаю, любой читатель сможет понять меня, узнавшего по книге Жиля Перро, что «с 1 июня по 31 декабря 1941 года Брюссель обходился в 5650 долларов, а Париж – в 9421. С января по 30 апреля 1942 года было затрачено 2414 долларов на французскую сеть, 2042 – на бельгийскую сеть...» «С 1 мая по 30 сентября 1942 года расходы исчисляются во франках: 593 тысячи приходится на Францию, 380 тысяч – на Бельгию» (с. 123).