Разведка и шпионаж. Вехи тайной войны

Таким образом, связка родины и народа в европейском сознании отсутствует напрочь. Это и понятно: зачем кочевникам, наёмникам и ландскнехтам родина? Тем более что и понятие «народ» у них имеет тоже весьма специфическое выражение. В немецком языке слово народ — это Volk, в английском — folk. Принимая во внимание характер чередования начальной согласной vater — father — pater, для последовательности volk — folk — polk получаем слово «полк». Учитывая, что согласно этимологическим словарям термин polk (pulk) означает «толпа, отряд» (например, литовское pulkas), приходим к выводу, что «народ» европейцы понимают как некое воинское формирование, а свободу, о «необходимости которой всё время говорили либералы и демократы», — исключительно как принадлежность к вооруженной банде.

В отличие от «цивилизованных» вандалов в русском языке народ — это общность породнившихся людей, имеющих общую Родину. Они никому не угрожают, всегда открыты для соседей, но готовы защищать свою Родину до последней капли крови как родную мать.

Само слово «род» имеет чисто славянское происхождение от праславянской основы *rodъ, от которой в числе прочего происходит древнерусское, старославянское родъ. Советский и российский лингвист, специалист в области сравнительно-исторического языкознания, исследователь этимологии славянских языков член-корреспондент АН СССР академик РАН Олег Николаевич Трубачёв считает, что слово «род» восходит к праславянскому *оrdъ, которое не связано с индоиранскими, греческими и другими формами на v—. От той же праславянской основы происходят слова «рост», «расти». Поэтому «род» буквально — «то, что выросло, выращено» на земле.

Но свою землю необходимо защищать, особенно находясь во враждебном окружении. А для этого нужно ведать, то есть знать, что происходит вокруг. С давних пор эту деятельность называют «разведкой», причём, в отличие от славянского «род», праиндоевропейский корень «вед» (от индоевроп. vid, ved — знание, ведание, соотв. «веды») относится к числу наиболее древних. От него происходят, с учетом чередования корневой гласной, русские ведать, разведать, видеть, укр. відати, словенск. védeti, лат. video, videre, англ. wit, witness, wisdom, vision, нем. wissen (знать, знание), норв. viten (знание), швед. veta (знать), польск. wiedza (знание), чешск. vím (я знаю) или vidím (я вижу), лит. véiʒdmi (я вижу), голл. weten (знать).

Кстати, от того же глагола «ведать» происходят не только слова «разведка», «разведчик», но и «ведьма», «ведун», что подчеркивает ту мистическую атмосферу, которой окружена разведывательная деятельность. Ведь чтобы выведывать, узнавать, нередко требуется тайное, нелегальное (то есть под чужой личиной) проникновение на объект наблюдения для оценки исходящих от него угроз и принятия решения относительно его нейтрализации. Вот здесь возникает ещё одно понятие «шпионаж», относительно которого необходимо сделать некоторые пояснения.

Слово «шпионаж» восходит к праиндоевропейскому корню *spe- (*spek), который означает «наблюдать». Вначале от этого корня произошли древневерхненемецкий глагол *spehon и немецкий spähen (наблюдать, замечать), а уже от них через итальянское spione происходит французское слово espionnage и английское spy (шпион). Другие производные формы включают espionage, spectrum, despise, suspect, despicable, bishop и telescope. В русском языке, помимо слова «шпионаж», есть близкое по смыслу слово «шпик» (тайный агент полиции, сотрудник службы наружного наблюдения, соглядатай, филёр), которое происходит от польского szpieg — шпион. Последнее, по мнению Макса Фасмера (Max Julius Friedrich Vasmer), возможно, через чешское spehoun восходит опять же к итальянскому spione — шпион и древневерхненемецкому *spehоп. Однако не исключена связь и с нововерхненемецким Specht — полицейский.

Как видим, в самом слове «шпион», «шпионаж» изначально не заложено каких-либо отрицательных смыслов. Скорее, шпионаж означает практическую сторону, инструментарий разведывательной работы. Поэтому нет никаких оснований для противопоставления, как это нередко делается, понятий «разведчик» и «шпион»: будто бы разведчик — это только тот, кто работает на пользу своей родины, а шпион — наоборот, агент противника. Если бы это было так, то контрразведывательную деятельность мы должны были бы называть исключительно «контршпионажем», а мы чаще говорим о «контрразведке», признавая тем самым наличие разведчиков и у противника.