Разведка и шпионаж. Вехи тайной войны

«К Ванге меня направил Анатолий Евгеньевич Акимов, действительный член Международной академии биоэнерготехнологий, генеральный директор Центра нетрадиционных технологий Государственного комитета Совета Министров СССР по науке и технике (ГКНТ), создатель теории торсионных полей, — рассказывает Виктор Иванович Идоленко. — Торсионные поля присутствуют везде, где есть вращение, от электрона до Галактики. Природа биополя любых предметов, живых и неживых, имеет торсионную природу. Торсионные поля, как и электромагнитные (свет), имеют разные частоты, которые воспринимаются людьми как разные цвета радуги. Торсионное поле действует иначе, чем электромагнитное — одноимённые торсионные заряды притягиваются, а разноименные отталкиваются. Любая геометрическая фигура нарушает строгий порядок физического вакуума, и возле нее образуется торсионное поле. В середине 80‑х годов Акимов обратился в Главное управление космических средств (ГУКОС) Генштаба, и с его помощью была создана торсионная аппаратура. В 1986 году в МНТЦ “Вент”, который возглавлял Акимов, впервые была передана двоичная информация (звук и изображение) торсионным способом. Скорость полета торсионного сигнала в миллиарды раз превышает скорость света, он мгновенно может достигнуть Луны (радиосигнал идёт туда 10 минут). Вместе со мной по нашей совместной тематике прогнозирования геодинамических явлений Акимов отправил Фарберова Андрея Иосифовича, учёного-вулканолога, кандидата физико-математических наук. Дело в том, что накануне крупных землетрясений и вулканических извержений меня “крутит”, что может сопровождаться кровотечением из носа. Подтверждаемость моих прогнозов очень высокая и достигает 95 %. Мы садимся в поезд и едем в Софию. Причём адреса Ванги у нас не было. В вагоне я неожиданно увидел бледное лицо проводницы и предложил ей провести сеанс гипноза, после которого она буквально расцвела и сообщила, что нам нужно в город Петрич. Проводница дала нам с собой всё необходимое, главное кусочек сахара, который должен быть сутки в кармане, чтобы он «запечатлел» информацию. Для меня в этом не было ничего неожиданного, поскольку главное здесь форма мысли, то есть видеть цель — дальше всё складывается как пазл, включаются определённые силы, которые прокладывают тебе путь. Мы приезжаем в Петрич, где узнаём, что нам нужно в село Рупите, в шести километрах. Приезжаем, видим: скромненькие домишки, из ничего сколоченные, заборчики, лавочки, огороды — в общем, деревня как деревня. Но вокруг горы. Сидят бабушки, лузгают семечки — и среди них Ванга. Мы представились. Вышел переводчик, её племянник. Сама она говорила на македонском наречии, то есть ухо не то что слов, звуков не улавливает — что-то гартанное, раскатистое. Нам сказали, чтобы мы приходили на следующий день. Идём на постоялый двор, а мне мой вулканолог комментирует: мы находимся в кальдере действующего вулкана, на дне чаши. И как подтверждение, в огородах бьют минерализованные источники: зелёные, красные. Снимаем бунгало, идём в бассейн. Вода оказалась почти кипятком, я впервые в жизни такое испытал. Причём это же естественная, натуральная вода из источника. И тут же для контраста холодная. И ещё: когда мы выходили в Петриче, я запомнил необычайно яркое солнце, буквально электросварка. Прежде я такого не видел, даже в Самарканде. Но при этом оно не обжигает, видимо ультрафиолет где-то улавливается в атмосфере. Ближе к вечеру решили сходить в сельский магазин за продуктами. Выходим из дома — на скамейке сидит мужичок, задрав ногу. На ступне виден большой порез, и он льёт на него из бутылочки. Я ему говорю: “Сушить надо”. — “Нема, фельшер кажет мочить!» Я подхожу, делаю указательным пальцем бинтующие движения вокруг стопы — и рана начинает на глазах затягиваться. Это похоже на электродуговую сварку, только применительно к открытым тканям. Возвращаемся из магазина — на том же месте сидит женщина, тоже крестьянского вида, и произносит: “Ванга вас ждёт”».

— Можно сказать, Виктор Иванович, что вы обменялись верительными грамотами.

— Да. Тот мужичок оказался её крестником, доложил ей, что приехал целитель из Москвы. И она не стала откладывать встречу. Хотя Бехтереву Наталью Петровну, которая была у Ванги незадолго до нас, она принимала на следующий день после её приезда.

— При том что академик Бехтерева как-никак научный руководитель Института мозга человека РАН.

— А надо сказать, что Бехтерева знала сплетни, что феномен Ванги обусловлен работой огромного штата осведомителей — и перед встречей была настроена весьма скептически. Но скепсис таял с каждой минутой: «Она слепая, лицо перекошено, но по мере того, как на неё смотришь, лицо кажется всё более и более привлекательным, чистым и милым».

— Ведь Ванга упоминала о событиях, о которых никто, кроме самой Натальи Петровны, знать не мог.