Разведка: лица и личности

Джордж Блейк в книге только упомянут, но, естественно, в негативном контексте. О Блейке уже многое сказано и написано и у нас, и за пределами нашего государства, и сам он недавно издал интересную автобиографическую книгу «Иного выбора нет». В ней даны ответы на все вопросы, которые могут возникнуть у самого взыскательного читателя, интересующегося удивительной жизнью этого человека.

Для меня Джордж Блейк — не только борец с фашизмом, человек, неустанно искавший на своем жизненном пути идеалы добра и справедливости, но и интересный собеседник, товарищ и коллега по работе.

В одной из бесед с ним мы неожиданно обнаружили в наших биографиях общую страницу: и в его, и в моей жизни многое было связано с Египтом. В юности Блейк жил и воспитывался в доме своих родственников в Каире, а самым близким ему человеком в идейном отношении был его двоюродный брат Анри Кюриэль, такой же правдоискатель, как и сам Джордж Блейк. Поиски правды привели Анри Кюриэля к изучению коммунистических идей, и он стал, по существу, первым египетским коммунистом и создателем первой египетской коммунистической организации. Анри Кюриэль считал, что выход Египта из состояния рабства, бедности, невежества и мрака только в построении социалистического общества. И дело здесь не в том, насколько Кюриэль был реалистичен в своих взглядах, а в его стремлении бескорыстно служить трудящимся Египта, искать пути обновления страны. Среди моих каирских знакомых первого периода были люди, лично знавшие Анри Кюриэля, жавшие ему руку и получившие от него знания о социализме.

Кажется, Блейк очень удивился, когда в разговоре на ближневосточные темы я упомянул о его брате. В свое время имя Анри Кюриэля было известно в Египте, и я, готовясь в первую командировку туда и изучая историю общественно-политических течений, все время наталкивался на упоминания о нем.

Регулярно мне приходилось встречаться с Кимом Филби — человеком из знаменитой «пятерки», входившей в «алмазный фонд» советской внешней разведки. Филби тоже успел выпустить в 1968 году книгу «Моя тайная война», и мне нет необходимости подробно рассказывать о нем. До конца своих дней Филби увлеченно работал, давал ценные консультации советским разведчикам. Когда он появлялся в президиуме какого-либо собрания, присутствующие в зале вставали и долго ему аплодировали.

На мою долю выпала печальная миссия стать 13 мая 1988 года председателем комиссии по организации похорон Кима Филби. Проводить Кима Филби в последний путь пришли разведчики разных поколений, приехали из Англии его дети, собрались иностранные корреспонденты. Выступавшие на траурной церемонии рассказывали о жизненном пути знаменитого разведчика, о его неоценимых заслугах перед нашим государством, а я в последний раз всматривался в лицо Кима Филби. На нем уже не было привычной нам застенчивой улыбки. Но все равно это было лицо благородного, интеллигентного и мудрого человека, обладавшего всеми теми качествами, которыми не наделены иные сочинители шпионских романов и их консультанты из числа перебежчиков.

РАЗВЕДКА: МИФЫ, ЛЕГЕНДЫ И ПРОСТО ВЫДУМКИ

Легенд, измышлений и просто чепухи о советской и российской разведке уже поведано миру немало. Борманы, Мюллеры, Оппенгеймеры, Гопкинсы, Радзивиллы, Ольги Чеховы и другие известные лица в качестве наших суперагентов. Агентура НКВД из числа руководителей фашистской Германии. Советский разведчик в чине капитана на должности адъютанта Гитлера, сидевший с ним долгие годы в одном бункере, получивший звание Героя Советского Союза и погибший в застенках Лубянки после войны. Борман, захороненный без почетного караула на одном из московских кладбищ!.. Дальше — больше! Патологическая жажда сенсаций водружает на рабочий стол председателей КГБ череп Гитлера, а в кабинет Ленина в Кремле (строго по описи) — заспиртованную голову Николая II. Страшно, аж жуть!

Но одно дело зарабатывающие себе на жизнь сенсациями журналисты, а другое — Серго Берия, который сам выступает как бы в роли первоисточника: уж он-то знает все доподлинно, ему сам папа — всесильный и всезнающий Лаврентий Берия — рассказал. Папа, однако, не имел права и не должен был ничего автору рассказывать. Таким всегда был жесткий и строгий регламент поведения чекиста в этом вопросе. Ни дети, ни другие родственники ничего не знают о конкретной деятельности своих отцов, не говоря уже о святая святых — агентуре. А тут получается совсем иная картина: расслабившийся и потерявший всякую бдительность Берия-старший якобы открывает в 1938 году своему 14-летнему сыну все государственные тайны.

Впрочем, я не собираюсь последовательно, шаг за шагом, опровергать небылицы, которые содержатся буквально на каждой странице книги Серго Берия «Мой отец — Лаврентий Берия». Это бессмысленный и никому не нужный труд. Помимо ссылок на рассказы отца, автор ссылается также на свои разговоры с ныне покойными людьми, на сомнительной достоверности мемуары, на сообщения прессы. То есть спорить не с кем и опровергать некого.