Разведка: лица и личности

Понимать Микояна очень трудно: кончик носа у него почти соприкасается с нижней губой. Хорошо, что хоть не надо его переводить. Но о Микояне у меня приятные воспоминания. Однажды на каком-то обеде с Насером нас, переводчиков, не посадили за стол и унизили тем, что разместили позади обедающих. Микоян сочувствовал нам, возмущался и протягивал нам рюмки с коньяком, но закуски, правда, не давал…

Есть в гвинейских деревнях и наши учителя — это студентки третьих курсов педагогических институтов. Они преподают разные

предметы гвинейским школьникам. Школы чаще всего представляют собой навесы на столбах от солнца и тропических ливней. Не хватает электричества и продуктов питания. Девицы побойчее находят себе друзей из числа немногочисленных европейцев, ливанцев, а также африканцев, а некоторые, еще совсем мамины дочки, хранят верность своим друзьям, ох, в каком далеком Советском Союзе. Одна такая девчушка растрогала нас своим рассказом о том, как она «проходит» с гвинейскими школьниками тему «Русская зима по произведениям Чайковского». Так и стоит перед глазами эта сцена: загончик с навесом, примитивный проигрыватель с пластинками Чайковского и белокурая девочка, окруженная негритятами, рассказывает в страшной жаре при 100-процентной влажности о русской зиме.

Февраль 1968 года. Сенегал. Граница с Португальской Гвинеей. Посещаем лагерь и полевой госпиталь ПАИГК (Африканская партия независимости Гвинеи и Островов Зеленого Мыса). Встречает и сопровождает нас командующий этой военной зоной Луис Кабраль, младший брат лидера партии Амилькара Кабраля. Вдруг слышим украинский говорок. Это приветствуют нас медсестры госпиталя — гвинейки, окончившие медицинское училище в Киеве. Оказывается, можно услышать удивительную смесь русского и украинского языков и в африканских джунглях. В госпитале около 80 раненых. Главный врач — португалец, перешедший на сторону повстанцев (такие случаи иногда были). Среди раненых маленькое черное дитя шести месяцев от роду с простреленной ножкой. Мать его погибла при обстреле деревни, где была база ПАИГК. Теперь, как нам сказали, его будет воспитывать партия.

Провинция Казаманс там же, в Сенегале. Тот же февраль 1968 года. У своей хижины сидит старичок — явление в Африке редкое. Здесь умирают рано. Пытаемся поговорить с ним при помощи мальчишек, которые посещают школу и, следовательно, знают французский язык, на котором ведется преподавание. Мы ищем дорогу в населенный пункт, где живет местная королева. Старик не знает. Далее выясняется, что он не знает также, кто такой президент Сенгор, не знает, в каком государстве живет, и никогда не был в провинциальном центре, который находится всего в 35–40 километрах.

Королеву мы все же нашли. У нее был настоящий соломенный дворец, королевский двор с дворней, подданные (в большинстве своем голые) и священное дерево с большим дуплом. Принимала она нас со своими двумя очень высокими дочерьми, стоявшими все время, как стражи, слева и справа от матери. Королеве на вид было лет 45, лицо умное и волевое. Величали ее, действительно, королевой, но на самом деле она была колдунья и знахарка, лечившая жителей округи от всех болезней. Управляла она, как нам объяснили, и силами природы, вызывая в основном дождь, когда это было нужно для посевов, а также распределяла между жителями деревни пальмовое вино, изготовленное на общественных началах.

После беседы королева с видимым удовольствием приняла от нас в подарок бутылку водки (мы объяснили ей, что это такое), а голым детишкам из числа дворни раздали пачку сахара по одному-два кусочка каждому (чтобы всем хватило). В конце аудиенции мы поинтересовались: «Где же король?» Королева ответила: «Я его послала ловить рыбу». В дальнейшем выяснилась ничтожная роль короля при дворе. Собственно, он был не король, а лишь муж королевы. Было это в деревне Сигана в 30 километрах от города Зигиншор, а саму королеву звали Сибет.

Февраль 1967 года. Конго (Браззавиль). Смешанная делегация из представителей различных ведомств по вопросам национально-освободительного движения. Руководство правящей партии дает нам обед на лоне природы, у живописного озерка, окруженного пышной растительностью и диковинными цветами. В меню — курица по-африкански. Изрядно проголодавшись, впиваемся в курицу — и глаза лезут на лоб, обильно льются «скупые» мужские слезы, горло горит от насквозь проперченной курицы.