Разведка: лица и личности

Все увиденное в Эфиопии, как и состоявшиеся беседы, в той или иной степени указывало на близость краха режима Менгисту Хайле Мариама. Подтверждали это и унылые, растерянные лица наших собеседников, начиная с министра внутренних дел Тесфайе Воль-де-Селассие, его заместителя Мерши Кетселы, начальников департаментов и заканчивая сопровождавшими нас рядовыми сотрудниками МВД. Многое из того, что нам показали, тоже носило на себе унылую печать увядания и исчезновения.

На большой и живописной территории, на окраине Аддис-Абебы, расположен учебный центр МВД Эфиопии, имевший громкое и претенциозное название «Центр стратегических исследований». На территории стоят коробки нескольких недостроенных зданий, сооружавшихся с помощью Германской Демократической Республики. С исчезновением ГДР строительство прекратилось, и никаких реальных планов по достраиванию этих зданий, естественно, уже не было. Руководители центра, рассказывая нам о своей работе, читали по бумажке. Это производило гнетущее впечатление и выглядело совершенно противоестественно: земля, можно сказать, горит под ногами, а они все что-то еще читают по бумажке.

Грустное впечатление оставило и посещение служебного музея при отделе международных связей МВД. В этом скромном учреждении помимо стендов с материалами о враждебных режиму организациях имелись и наглядные материалы о партнерах МВД Эфиопии, с которыми поддерживались дружественные и деловые связи. С недоумением мы взирали на стенды, посвященные СССР, Кубе, Чехословакии, Болгарии, ГДР и Народной Демократической Республике Йемен. Одних государств уже не было, другие прекратили свои связи с МВД Эфиопии, а стенды остались. Надолго ли?

Приятным отвлечением от тревожной эфиопской действительности была поездка в курортное место Содэре, знаменитое своими радоновыми источниками. Провели мы здесь всего одну ночь, а запомнилась эта поездка на всю жизнь. Был ужин рядом с отелем, на свежем воздухе, у костра. Один большой костер горел сам по себе, а на другом жарился козленок. Пронзительно кричали неведомые нам эфиопские птицы, ярко светила большая луна, пахло разными цветами и травами, но самым сильным и стойким был запах мяты. Все устали после долгой дороги и наслаждались покоем и вечерней прохладой. Заместитель министра Мерша Кетсела рассказывал о быте и нравах эфиопов, а его маленькая и кругленькая жена с неожиданно русскими — рязанскими — чертами лица, но с очень смуглой эфиопской кожей строго контролировала своего мужа по части употребления спиртного.

Но главным событием в Содэре было, конечно, купание вечером и утром в радоновом бассейне с теплой, почти горячей водой. Густая и тяжелая голубая вода не позволяла быстро плавать. От воды шел густой пар, и вылезать из бассейна никак не хотелось: у всех членов нашей делегации возникло ощущение, будто вода настолько целебна, что, посидев подольше в бассейне, не только излечишься от радикулита и прочих болезней, но и укрепишь расшатавшиеся нервы.

Запомнился также завтрак в кафе, рядом с бассейном. Все, что нам подавали, пытались отнять обезьяны — серые макаки. Они, сгруппировавшись по три-четыре особи, слаженным броском кидались к столикам и хватали все, что мы не успевали спрятать. Но это, скорее, все же была игра, а не серьезные нападения. Один эфиоп, правда, ходил с рогаткой и лениво постреливал в обезьян, чтобы они не действовали слишком нагло и активно. Одна обезьяна, насытившись отнятым у нас хлебом, спокойно запила свой завтрак радоновой водичкой из бассейна, тем самым как бы подтвердив ее целебные свойства.

По возвращении из Содэре мы неожиданно узнали, что главу делегации намерен принять президент Менгисту Хайле Мариам. Теперь я, кажется, уже могу претендовать на то, что был последним советским официальным представителем, которого принял бывший президент Эфиопии. Менгисту Хайле Мариам назначил аудиенцию в своем новом роскошном дворце, где размешался Государственный совет. Смысл этой встречи, судя по характеру состоявшейся беседы, заключался в том, что президент хотел более точно уяснить, насколько Советский Союз отошел от Эфиопии и на что он, Менгисту, может еще рассчитывать. На встречу Менгисту допустил лишь министра внутренних дел Тесфайе Вольде-Селассие, свою переводчицу и стенографистку. С нашей стороны он никого не пожелал приглашать.