Разведка особого назначения. История оперативного разведывательного центра английского адмиралтейства 1939-1945

Программа интенсивного минирования вод англичанами с надводных кораблей и с воздуха, а в некоторых районах боязнь подвергнуться риску возможного нападения английских самолетов и подводных лодок вынуждали немецкое командование прибегать к сопровождению каждой лодки тральщиками и сторожевыми кораблями на всем пути следования при перебазировании лодок из одного порта в другой по соответствующему протраленному фарватеру. Дениц отмечал, что в 1942 г. только из портов Бискайского залива было осуществлено свыше тысячи операций по сопровождению подводных лодок. Когда сторожевой корабль покидал и встречал лодки, которые шли в противоположном направлении, он сообщал об этом по радио шифром ГИДРА своему находившемуся на берегу командованию. Эти сообщения тоже попадали, конечно, в секцию поиска подводных лодок, и мы могли проследить за первым боевым выходом каждой подводной лодки на участке от Бельтов до Северного моря. Позже достаточно точно опознавать лодки не удавалось до тех пор, пока они, завершая рейд, не приходили в норвежский или французский порт, о чем сообщали сопровождавшие их уже другие эскортные суда. Благодаря этому мы все время знали, когда та или иная подводная лодка уходила в рейд и когда она возвращалась, если не задерживалась в море. Немцы подозревали совсем другое, но ни один агент не мог бы снабжать нас день за днем в течение четырех лет войны с такой аккуратностью столь подробной и точной информацией.

Помимо знания момента ухода и возвращения каждой подводной лодки, совершавшей боевые походы, мы располагали точными сведениями о мощи всего подводного флота немцев и о местах базирования каждой подводной лодки. У нас были возможности произвести задним числом проверку показаний наших собственных сил о случаях потопления немецких подводных лодок, когда нельзя было определенно подтвердить их доказательствами в виде обломков кораблей или уцелевших людей. Иногда проходило, разумеется, несколько недель, прежде чем нам удавалось установить, что возвращение той или иной подводной лодки задерживалось. Поэтому наши оценки общего количества подводных лодок, находившихся в море, оставались все время удивительно точными. Преимущество было большое, но до той полноты картины, которая была представлена на карте секции поиска на начало февраля, было еще далеко.

Уинну пришлось задаться вопросом, стоило ли вообще прогнозировать движение каждой подводной лодки, если она удалялась на сотни миль от берега, уходя в рейд на два с лишним месяца в Северную Атлантику, или, пересекая океан, направлялась в воды Америки или Западной Африки. Он решил, что такие попытки по прежнему опыту все же следовало предпринимать. Ведь стоило хотя бы чуть-чуть отойти от действия закона средних чисел, как даже малый успех в прогнозировании будет иметь большую ценность. Ему предстояло убедить в этом свое начальство: заместителя начальника Главного морского штаба (по подводным лодкам и торговому судоходству), начальников оперативного управления и управления по торговому судоходству, командующего Западным военно-морским округом, Береговое командование. Привыкнув видеть перед собой полные и достоверные данные особой разведки, они вполне могли прийти к выводу, что при новых или, точнее говоря, при старых условиях слежение за передвижением подводных лодок — это область фантазии, вызывающей пустую и рискованную потерю его и их времени. Но авторитет Уинна был велик, и они охотно поддержали то, что он называл «рабочей гипотезой», а именно: анализ, произведенный в секции поиска, ее наилучшие и тщательно взвешенные предположения будут приниматься за факты, и в соответствии с ними будут отдаваться необходимые распоряжения до тех пор, пока эти оценки не окажутся ложными.