Разведка по-еврейски: секретные материалы побед и поражений

Именно тогда, в 1956 году, у израильских спецслужб впервые появился повод подозревать Исраэля Бара в шпионаже. Сотрудники ШАБАКа узнали о том, что Бар частенько встречается с корреспондентом ТАСС в Израиле Александром Лосевым. Так как в ШАБАКе были осведомлены, что должность корреспондента ТАСС была для Лосева лишь прикрытием его разведдеятельности, Исраэль Бар был вызван на собеседование в штаб-квартиру этой спецслужбы.

Вопреки ожиданиям следователей, Бар не только не стал отрицать факта своих встреч с Лосевым, но и добавил, что тот ему симпатичен и как человек, и как коллега. Пришлось следователям объяснить Бару, кто такой Лосев, и «убедительно попросить» больше с ним не встречаться. Бар это условие, кстати, выполнил.

В 1957-1958 годах Исраэль Бар зачастил на родину – в Германию и в Австрию, где стал регулярно встречаться с начальником разведки Бундестага генералом Рейнхардом Геленом, служившим в свое время в СА. Гелен вместе с рядом других нацистских офицеров сначала возродили разведслужбу Германии, а затем помогли создать свою разведслужбу Египту, к власти в котором только-только пришел Гамаль Абдель Насер.

Разумеется, все это не укрылось от всевидящего ока Исера Харела, и он пригласил Исраэля Бара к себе на «беседу», больше напоминавшую жесткий допрос. Харел потребовал от Бара полного отчета о своих встречах с Геленом, и Бар поведал в ответ, что Гелен попросил его передать Бен-Гуриону, что Германия заинтересована в более тесном и поистине всестороннем военном сотрудничестве с Израилем.

Разговор между Харелом и Баром внешне был совершенно спокойным, однако Исраэль Бар прекрасно почувствовал ту неприязнь, которую испытывал к нему Харел, и ответил начальнику «Моссада» взаимностью. Когда полубеседа-полудопрос закончилась, Харел сказал одному из своих подчиненных, что он не сомневается в том, что Бар занимается шпионажем, и еще выведет его на чистую воду.

Тут следует, наверное, заметить, что в конце 50-х – начале 60-х годов в Израиле под тем или иным прикрытием действовало около 40 разведчиков, прибывших из СССР и стран Восточной Европы. Так как для незаметного постоянного наблюдения за объектом требуется не менее 4 машин, то, понятное дело, ни кадров, ни техники для такого наблюдения за всеми разведчиками у ШАБАКа не было. Поэтому его сотрудники занимались «избирательным» наблюдением: одну неделю следили за одним разведчиком, вторую за другим – и т. д.

Весной 1960 года в поле зрения ШАБАКа попал пресс-атташе советского посольства Владимир Соколов. Тогда же выяснилось, что одним из тех, к кому Соколов периодически ездит в гости, является Исраэль Бар. Сотрудники ШАБАКа попросили у живущих напротив Бара соседей использовать их квартиру в качестве временного наблюдательного пункта и вскоре запечатлели на фотопленку еще одну встречу Бара с Соколовым, в ходе которой Бар передал советскому пресс-атташе папку с какими-то документами.

Когда Харел узнал об этом, он, воспользовавшись временным отсутствием в стране главы ШАБАКа Амоса Манора, приказал немедленно получить ордер на арест Исраэля Бара и проведение обыска в его квартире. Руководивший операцией по аресту Исраэля Бара молодой следователь Виктор Коэн вспоминает, что «клиент» встретил их совершенно спокойно. На вопрос о том, не встречался ли он с кем-либо из сотрудников советского посольства, Бар ответил, что нет, не встречался, а если бы и встречался, то, будучи высокопоставленным сотрудником Министерства обороны, не считает себя обязанным отдавать отчет об этих встречах незваным гостям.

– Хорошо, господин Бар, – сказал Коэн, – если вы готовы подписать декларацию о том, что никогда не встречались с советским шпионом Владимиром Соколовым, то мы тут же уйдем.

И Исраэль Бар подписал эту декларацию, что и было его ошибкой: уличив Бара во лжи, Коэн немедленно сообщил ему, что тот арестован.

Однако на допросе Бар заявил, что фотографии (которые и в самом деле получились не очень четкими), на которых он заснят вместе с Соколовым, сфабрикованы, и отказался давать какие-либо показания. Правда, Бар добавил, что у него имеется твердое алиби: в тот вечер, когда он, как утверждает ШАБАК, встречался с Соколовым, у него в гостях был известный израильский журналист, а после его ухода к нему пришла его молодая любовница… Журналист и в самом деле вспомнил, что был в тот вечер в гостях у Исраэля Бара, однако ушел на полчаса раньше того времени, чем указал Бар.

Таким образом, алиби проваливалось, но Бар начал настаивать на том, что после ухода приятеля вышел в магазин за бутылкой «Чинзано», чтобы распить его с любимой женщиной.

Он явно начинал нервничать и допускать ошибки: «Чинзано» в том магазине, который он указал, никогда не продавался.