Разведка продолжает поиск

Посовещавшись с местными командирами, приняли решение: нашей группе взять вправо к Западной Двине, незаметно переправиться через Туровлянку и внезапно нанести гитлеровцам удар во фланг. Так и сделали. Группа партизан под командованием Василия Орлова взяла правее Пукановки и Туровли — ближе к деревне Городище, у самой Двины переправилась через не широкую, но глубокую озерную Туровлянку и ударила с фланга по Туровле. На некоторое время наше неожиданное наступление парализовало противника. Мы воспользовались замешательством, усилили огонь и ползком стали приближаться к деревне.

Василий Орлов показал здесь пример мужества и отваги. Он с ручным пулеметом, стреляя на ходу, упорно продвигался вперед, хотя враг открыл бешеный огонь. Силы были явно не равны, и нам пришлось залечь.

В это время бригада В. В. Мельникова ударила с фронта, и с новой силой разгорелся бой. Вскоре к нам на помощь пришли остальные партизаны, и мы образовали линию обороны с левого фланга противника. Руководил здесь начальник штаба отряда Иван Парфенович Щукин.

Весь день продолжался бой за Пукановку и Туровлю. Только к вечеру он стал ослабевать, а с наступлением темноты и вовсе утих. Враг спешно укреплял занятые позиции, строил новые. Партизаны также улучшали свою оборону и вели разведку. На рассвете предстоял новый ожесточенный бой.

Григорий Харапонович Гусаков, заместитель командира разведки нашего отряда, с Кириллом Гусаковым, Никифором Адаменко и Тамербеком Аминовым, взяв с собой пулеметчика Павла Тарбеева, повели разведку к Полоцку — в тыл прорвавшимся гитлеровцам. Вскоре в той стороне вспыхнула яростная перестрелка, отчетливо послышался тупой перестук пулемета, который когда-то сам Павел Тарбеев снял с подбитого танка. Потом глухо разорвались гранаты. И вдруг все затихло.

Такие схватки возникали и в других местах. Создавалось впечатление, что противник взят в кольцо. Видимо, поэтому он заметно нервничал: беспрерывно пускал ракеты, вел бесприцельный пулеметный огонь.

Прошла ночь, напряженная и душная. На рассвете на нашем участке появилась группа партизан из бригады В. В. Мельникова и стала занимать оборону справа от нас. Слышу:

— Константинов, иди сюда, здесь ставь пулемет!

Мне сразу вспомнился давний друг, секретарь Погорелицкого сельского Совета Григорий Ефремович Константинов, с которым вместе начинали борьбу с оккупантами в июне 1941 года. После того как расстались, я о нем ничего не знал. Где он сейчас, хороший веселый парень и музыкант? Где его жена, учительница Мария Станиславовна? Перед самой войной они только сыграли свадьбу, и пришлось расстаться… И вот сейчас кто-то назвал фамилию — Константинов. Не Григорий ли это? Вот бы здорово!

За собой я услышал тяжелое дыхание бегущего человека. Обернулся и увидел партизана с пулеметом. Запыхавшись, он упал недалеко от меня и стал прилаживать пулемет. Что-то знакомое показалось мне в этом парне. Лежим молчком, смотрим в сторону противника. Пулеметчик сосредоточен, готов немедленно открыть огонь. Я тоже лежу с автоматом, палец на крючке…

Вдруг впереди нас закипел бой. Кто прошел войну на фронте или в тылу оккупантов, участвовал в боях с большими силами гитлеровцев, вооруженных до зубов автоматическим оружием, тот помнит и никогда не забудет адский смерч вражеского огня. Такая же картина предстала и сейчас. Партизаны, вооруженные также автоматами и пулеметами, открыли встречный огонь. Трудно стало различить отдельные выстрелы. Слышался такой гул, будто ураган несся по лесу.

Наш участок пока в дело не вступал. Молчат гитлеровцы, молчим и мы, ждем своей очереди. Повернул голову направо, в сторону пулеметчика, смотрю на него, а он недоуменно уставился на меня. Так это же Григорий Константинов, мой друг! Он тоже узнал меня, что-то кричит. Но шум выстрелов глушит нас обоих, и мы не слышим один одного. По жестам и мимике я понимаю, что Григорий несказанно рад нашей встрече. Но — подниматься нельзя. В любую минуту здесь может начаться то, что вот уже полчаса происходит на Туровлянке.

Ко мне подполз командир взвода Василий Иванович Орлов. Весь в пыли, грязный. Бессонная ночь и предыдущий день, прошедшие в боях, изрядно вымотали его. Но не подает виду, старается быть бодрым, веселым, даже нас подбадривает. Теперь у Василия Ивановича уже нет пулемета. А вчера был. Знаю, отдал его Владимиру Иванову, пулеметчику своего же взвода. Сейчас Василий Иванович с автоматом. Здоровье у него неважное, постоянно мучает язва желудка, но держится, не обращает внимания на болезнь. Во взводе находится его младший брат Алексей. Тот высокого роста, здоровый парень и тоже смелый. Оба из деревни Мишневичи, первыми ушли в партизаны, а Василий Иванович — всей семьей. Хорошим он оказался командиром — спокойным, рассудительным, а главное — храбрым.

Огненный смерч на Туровлянке стал ослабевать. Уже можно различить и винтовочные выстрелы, и пулеметные очереди.

— Теперь подходит наш черед! — крикнул Орлов и пополз вдоль линии обороны.