Разведка Судоплатова. Зафронтовая диверсионная работа НКВД-НКГБ в 1941-1945 гг.

В оккупированном Киеве остался агент Секретно-политического управления ГПУ Украины с 1929 г., упомянутый выше Константин Штепа (1896–1958, крупный историк-византист, заведующий кафедрой Киевского госуниверситета, ненадолго арестовывавшийся в 1938–1939 г.)[795]. Немцы доверили ему быть ректором столичного университета, редактором ведущей антисоветской газеты «Новое украинское слово» (1941–1943 гг.). Согласно показаниям бывшего начальника 4-го отдела Управления безопасности и СД в Киеве Вальтера Эбелинга, К. Штепа пребывал на связи у гауптштурмфюрера Губера, начальника одного из рефератов 4-го отдела. В эмиграции с 1952 г. сотрудничал с американской разведкой, радио «Свобода», преподавал русский язык и литературу в военном учебном заведении, выступил одним из основателей известного центра психологической войны – Института по изучению истории и культуры СССР в Мюнхене[796].

Среди интригующих исследователей историй – случай с известным писателем и литературоведом, историком, археологом Виктором Петровым (Домонтовичем, 1894–1969). Из материалов прекращенного уголовного дела В. Петрова[797] известно, что в мае 1938 г. он был арестован контрразведывательным подразделением УГБ НКВД УССР как «участник контрреволюционной организации» и по подозрению в шпионаже в пользу «одного иностранного государства» (ему припомнили и «черносотенное» прошлое, участие в «белом движении»). Однако менее чем через месяц его освободили, причем занималось его делом уже секретно-политическое подразделение (4-й отдел Управления госбезопасности УССР НКВД, «курировавший» и научную, творческую интеллигенцию), поскольку «следствием не добыто достаточных материалов для привлечения его к судебной ответственности».

Таким образом, нельзя исключать привлечения «Бэра» (литературный псевдоним Петрова) к негласному сотрудничеству во время его «снятия», как тогда было принято говорить, и содержания под стражей. Во время оккупации в Харькове издавал подконтрольный немцам журнал «Украинский посев». После войны Виктор Платонович каким-то образом оказался в новом центре украинской политэмиграции – Мюнхене, преподавал в Украинском свободном университете, откуда загадочным образом исчез в апреле 1949 г. и появился в Москве. В 1956 г. ученого наградили орденом Отечественной войны первой степени, а в 1969 г. «Украинский исторический журнал» сообщил, что В. Петров с риском для жизни выполнял разведывательные задания в тылу противника. Показательно, что в 1956–1958 гг., при пересмотре уголовных дел пострадавших от репрессий, выяснилось, что в УССР следственного дела не оказалось и сведений о нем получить не удалось.

Органы госбезопаности придавали серьезное значение противодействию усилиям ОУН по созданию подпольных позиций в индустриальных регионах и в целом на Юго-Востоке Украины. В Одессе по ОУН работало 2 резидентуры (12 агентов), в Харкове – 3 (11 оперативных источников); подобные резидентуры действовали в Полтаве, Днепропетровске, Житомире и других городах. В Одессе (где агентура внедрилась в близкое окружение краевого проводника ОУН(б) Б. Яворского, а также руководителя провода ОУН(м)). Агентурой спецслужбы с позиций советского подполья велись разработки «Сателлиты» (на 60 мельниковцев) и «Одесские подонки» (на примерно 50 членов ОУН (С. Бандеры).

Продуктивно сотрудничал агент НКВД «Верный» (псевдоним изменен. – Авт.), бывший руководитель референтуры СБ окружного провода ОУН, выпускник специальных курсов руководящего состава ОУН. Будучи арестован, он пошел на негласное сотрудничество и был внедрен в руководство подполья ОУН на востоке Украины, разрабатывал краевой провод ОУН «Восток» и Южную группу УПА, выявил 33 конспиративные квартиры и 600 активных подпольщиков, значительная часть которых была задержана или погибла при проведении операций по их нейтрализации[798]. По собранным зафронтовыми информаторами НКВД-НКГБ данным только на Левобережной Украине после изгнания оккупантов арестовали 153 функционера ОУН[799].

Неизменный и категорический антисоветский характер программных установок и действий ОУН, идеологическая несовместимость с «советами» приводили к неминуемому и жестокому (с обеих сторон) противостоянию с советской властью и спецслужбами. Кроме того, объективными причинами противостояния служили конъюнктурное сотрудничество националистов со спецслужбами держав-агрессоров (активизировавшееся с начала 1944 г.)[800], разведывательная деятельность Службы безопасности (СБ) ОУН(б), прилагавшая заметные усилия для создания агентурных позиций в советских партизанских и подпольных формированиях с целью сбора информациии, осуществления терактов, разложения партизан изнутри[801].