Разведка Судоплатова. Зафронтовая диверсионная работа НКВД-НКГБ в 1941-1945 гг.

3 сентября 1943 года в район Кингисеппа была выброшена группа из двух человек: командира и радиста. К концу октября 1943 года за счет привлечения местных жителей, а также 27 советских военнопленных, совершивших побег из Котельского лагеря, численность отряда превысила 100 человек;

3 ноября 1943 года 4-м отделом в расположение базы была выброшена оперативная группа Управления, в состав которой входили специалист по взрывному делу и радист. С ними был также радист разведывательного отдела Краснознаменного Балтийского Флота для оперативной передачи информации;

10 ноября 1943 года в район расположения базы были десантированы еще два оперработника. Один из них возглавил базу, второй вел контрразведывательную работу по личному составу и местным жителям. С их прибытием завершилось формирование базы.

Решаемые задачи:

• диверсии на железнодорожных коммуникациях противника. Например, 2 декабря 1943 года в районе деревни Керстово спущен под откос паровоз; 4 декабря на железной дороге у деревни Ранолово взорван паровоз с двумя вагонами; 20 декабря подорван воинский эшелон, в результате чего были выведены из строя паровоз и 19 вагонов; 2 января 1944 года взорвано железнодорожное полотно и уничтожены паровоз и несколько вагонов с живой силой и техникой противника; 10 января подорван поезд, пущены под откос паровоз и шесть платформ;

• проведение разведки в интересах командования Красной армии и Балтийского флота[228].

Оперативная база № 3

Место дислокации: Солецкий район Ленинградской области.

Время существования: 14 сентября 1943 года – 27 февраля 1944 года.

Численность:

8 бойцов разведывательно-диверсионной группы «Расплата». При десантировании погиб заместитель командира, у которого не раскрылся парашют;

5 ноября 1943 года руководство 4-го отдела направило в группу оперработника для организации контрразведывательной работы и радиста;

к середине декабря 1943 года в составе базы находились уже 216 человек, в том числе 102 бойца из числа военнопленных, бежавших из фашистских лагерей, 64 перебежчика из РОА и 40 местных жителей. В связи с перегруженностью базы личным составом 120 человек из поступившего пополнения после проверки были переданы в 5-ю партизанскую бригаду.

Результаты:

В целом за время существования оперативной базы (с сентября 1943-го по февраль 1944 года) совершено 26 диверсий на железных дорогах, в результате которых разбито и уничтожено 16 паровозов, 154 вагона и платформ с живой силой и техникой, взорваны пять мостов, 244 метра железнодорожного полотна и диспетчерская на станции Морино, срезано более 1,5 километров проводов телефонно-телеграфной связи, уничтожено четыре автомашины, сожжено более 200 тонн сена, заготовленного немцами для отправки в гитлеровскую Германию. Был найден, отремонтирован и отправлен в советский тыл самолет, совершивший вынужденную посадку[229].

Глава 12. Московская область

4-й отдел в УНКВД по Московской области был создан 26 августа 1941 года[230]. Осенью 1941 года сотрудникам УНКВД по г. Москве и Московской области пришлось решать иные задачи, чем им коллегам из других регионов России. Одна из них – не допустить захвата противником столицы СССР. А если все же такое произойдет, то превратить московские улицы и площади в зону ада для оккупантов. Разумеется, чекисты занимались и организацией партизанского движения, а также отправкой за линию фронта разведывательно-диверсионных групп и отрядов, правда, в значительно меньших масштабах, чем в других западных областях России.

«Московский план»

Существует устойчивое мнение, что созданием резидентур занимались исключительно сотрудники Второго отдела НКВД СССР, которым руководил Павел Судоплатов. Мы бы не стали утверждать так категорично. Сотрудники этого подразделения, даже если бы им приказали, не могли бы решить эту задачу без помощи других подразделений и в кратчайшие сроки. Основная причина – они не располагали агентурой, пригодной для выполнения задач в тылу врага. Сошлемся на Директиву НКГБ СССР о развертывании агентурно-оперативной работы органов госбезопасности от 1 июля 1941 года. В ней четко указывалось: использовать «негласный штатный аппарат НКГБ» и «агентурно-осведомительную сеть». Поясним, что в первом случае речь шла о тайных агентах, регулярно выполняющих задания органов госбезопасности. А во втором – о лицах, давших подписку о сотрудничестве и информировавших Лубянку. А чем располагал Второй отдел НКВД СССР – бойцами и командирами истребительных батальонов. Использовать этих людей для агентурной работы в городе было опасно. Кто-нибудь из их соседей, знакомых или родственников мог сообщить оккупационным властям про их активное участие в охоте на немецких парашютистов, сигнальщиков и других пособников врага. Да и не все бойцы этих подразделений, в силу множества причин, подходили для подпольной работы.