Разведотряд

— Всё… — остановил Яша Новика, рванувшего было за ней. — Идём к Стеше. Как бы эта коза сейчас по лесу не петляла, окажется там, и весьма скоро, — повернул от леса Войткевич. — Откуда ей знать, сколько мы у Маши пробудем?

— Давно ты её заподозрил? — мрачно буркнул Новик в стёганую серую спину минуту спустя.

— С вами приятно работать… — фыркнул Войткевич. — Можно было бы… Улавливаешь на лету…

— Чего тут ловить? — проворчал Саша, всё-таки недовольно: «Уловил… да только, когда кинули, как кость». — Целый водевиль разыграл в землянке, с репликами в сторону… Чего раньше не сказал? — Он в сердцах сплюнул себе под ноги. — Ты ж понимаешь, что вместо неё мою Настю сейчас в СМЕРШе распинают…

— Да не скрипи… — примирительно отмахнулся Войткевич. — Заподозрил давно, но пока Бреннер не подтвердил… Что у нас Аська больше всего любит, кроме как под тулупом кувыркаться? — неожиданно спросил Яша.

— Вот именно… — не успев сообразить, куда он клонит, поморщился Новик. — Как ты мог с ней, зная…

— Да как… — легкомысленно отмахнулся Войткевич. — Драл фашистскую гадину: «Пусть ярость благородная!» — он сурово свёл брови, изобразив трясучку пулемётчика за гашетками «максима». — По всякому… Я тебя не про то спрашиваю. Скажи, чем у нас радистка в основном занималась кроме своих прямых обязанностей?

Они присели в подлеске перед полянкой — вытоптанным пятачком, на котором древней избушкой, глубоко вросшей в землю и невидимой с воздуха, располагалась «хата» разведчиков. В ней, стреноженный татарским кожаным пояском, ютился в углу адъютант Бреннера. Всегда на виду, поскольку в «хате», если не было людно, то, по меньшей мере, постоянно обретался часовой.

Как-то особенно «изолировать» Стешу не стали, быстро сообразив, что грозного эсэсовца из контрразведки с успехом могут сторожить и тараканы, которых он боялся просто панически.

— Ну… — поскрёб под пилоткой на затылке Новик. — Чем занималась? За грибами любила ходить, ягодами, ну так все бабы…

— Вот именно! — подхватил Яша. — А в грибах понимала, как белка в гуталине. Бабы половину её корзины выбрасывали, я спрашивал…

— Рация? — догадливо прищурился старший лейтенант.

— Конечно, рация, — кивнул Войткевич. — Не на нашей же ей шифровки в абвер стучать. Она хоть и под рукой, но если б, скажем, ты запалил, что она в лагере в эфир выходит, ты б первым делом что подумал?

— Что в лучшем случае она вызывает огонь на себя… — хмуро процедил Новик.

— Причём — немецкой артиллерии.

— Но где же?

— А это мы у неё сейчас спросим… — понизил голос Войткевич.

…Ася появилась перед «хатой» разведчиков, вынырнув из-за невысокого стожка прелого сена, оставшегося как памятник о лагерной козе, так и не пережившей зиму. Отряхнулась от налипшей листвы и, коротко стукнув в косяк дощатой двери костяшками кулака, выкрикнула:

— Ребята, кто есть? Отведите Стешу в командирскую, к лейтенантам.

— Заходи, красавица! — не в одну, кажется, глотку отозвалась «хата» и добавила чьим-то скабрезным баском: — Мы как раз неодетые…

— Боюсь даже спросить, почему… — звонко хохотнула Ася в ответ, хоть в лице её в эту секунду не было и тени веселья. — Некогда мне. Меня Новик к Калугину послал, — добавила она с игривой строгостью и… Вернулась за стожок.

А когда из «хаты» выбрались Стефан Толлер и «конвоир», разведчик, которого все звали по отчеству, «Петрович» и они заторопились в сторону штабной землянки, Ася подалась за ним — и не заметила, как оба лейтенанта выросли за её спиной.

На лесной тропе, ведущей к командирской «хате»-полуземлянке, Ася с настороженной бесшумностью рыси вышла из синей тени еловых лап. Вышла, пропустив партизана, со скучной злобой подталкивавшего вперед себя СС-штурмана дулом мосинской трехлинейки.

Оглянулась и, убедившись, что никого больше нет поблизости, вскинула руку с кургузым пистолетом, поймала на мушку спину в стёганом ватнике.

— Ну, с немцем ясно… — насмешливо скрипнуло у неё над ухом. — При попытке к бегству? — с любопытством прохожего зеваки поинтересовался Войткевич. — Чтоб в горах не заблудился?

Ася медленно обернулась через плечо, так и не опустив вытянутой руки с парабеллумом. Если бы рука Новика железной хваткой не заломила её запястье, Ася наверняка выстрелила бы, не от отчаяния даже, от неожиданности, но было поздно.

— А вот Петровича кто завалил бы? Стеша? — Яков взглянул на руку девушки.

Ася молчала, до бела закусив губу.

И лишь через немалую минуту обронила бесцветно старший сержант Ася Привалова, посмотрев вслед ничего не подозревающим партизану и пленнику:

— Известно кто… Беглец…

— Из чего, из пальца? — продолжил Войткевич. — Ах, у него парабеллум… — вроде бы как только сейчас рассмотрел он пистолет с открытым стволом и характерными шишечками рамки затвора.

— Откуда ж у него парабеллум? — Новик наконец разжал ладонь Аси, окоченело стиснувшую рифленую рукоять.

— Это уж сами придумайте… Командиры.

Часть 3

Глава 1. До свидания, мальчики…

Туапсе. Май 1943 г. Штаб КЧФ. Разведотдел