Разведывательно-диверсионная группа. «Бандера»

– А так это! – рявкнул вдруг добрый доктор. – Ты по-настоящему выжил только после третьей операции, придурок! Вокруг тебя, салага, полковники с генералами, профессора, как зайцы, скакали! Вытащили еле-еле! С того света вынули! Дали возможность жить дальше, сына воспитывать, а он, бля!!! На службу ему, бля, надо!..

– Надо, товарищ майор!

В голосе Бандеры сквозила такая уверенность в своей правоте, что «мраморная глыба» немного «сбавила обороты»:

– А мы вот как сделаем! Я ординатор все же и твой лечащий врач!.. Я тебя, сержант, прямо сейчас и осмотрю! И если найду хотя бы намек на то, что твои швы хотят разойтись после всех этих твоих гимнастик, то на комиссии я тебя лично, сам, «срежу»... И поедешь ты в свой Львов сына воспитывать и молодой жене помогать!.. Вот так! Марш в койку!!!

Саня безропотно улегся, подставил свое исполосованное свежими шрамами тело под умелые руки доктора и спросил:

– А когда?

– Что «когда»?

– Ну, медкомиссия когда, товарищ майор?

– Через три недели...

– Так долго?

Майор остановился в своих «исследованиях» и с удивлением уставился на Бандеру:

– Впервые вижу такого... Кхм-м... Да ты хоть понимаешь, что тебе еще как минимум только через неделю будут швы снимать?! А потом должен быть месяц реабилитации! Если не вся жизнь, мать твою... Тебе же теперь только жиденькие кашки, супчики да бульончики можно есть, а ты что? На спецназовский сухпай рвешься?!! Хочешь сдохнуть где-нибудь в тех горах собачьей смертью?!!

– Не сдохну я... Не дождутся!..

– Ну-ну...

Майор ощупал своими чуткими пальцами каждый миллиметр каждого Сашкиного шрама, а потом с нескрываемым удивлением спросил:

– И давно ты так над собой изгаляешься?

– Дней пять уже... А что?

– Да так... Ничего... По всем медицинским законам, все твои швы уже давно должны были бы расползтись во все стороны... Странный ты человек, сержант... Ты, наверное, и в самом деле «Пес Войны», как сказал о тебе твой бывший командир... И заживает на тебе все, как на собаке!..

– Так я же вам говорил!

– Говорил он... Ладно! Посмотрим! Посмотрим, что «скажет» твое тело на врачебном консилиуме, на медкомиссии...

Майор встал и как-то очень устало пошел к двери, проронив на ходу:

– Мила... Ты все же присматривай за этим допотопным неандертальцем и не давай ему так уж особенно перегружаться... Природа природой, но и она может не выдержать таких нагрузок...

– Анатолий Сергеевич...

– Что, Милаш?

– А как же мне за ним присматривать, когда он, чуть что, сразу начинает матюгаться и посылать...

– А вот матюгнется еще раз на тебя, ты мне и скажи! И я его тогда на медкомиссии точно «зарежу»! Ты понял меня, сержант?!!

– Так точно, товарищ майор... Я больше не буду...

– «Я больше не буду»! – Доктор вдруг скорчил очень смешную гримасу. – Э-э-эх!!! Орденоносец уже, а как дите малое в детском саду, честное слово!.. Значит, так! Сегодня вместе составите комплекс упражнений! По дням и по часам! И чтобы к вечеру он был у меня! И заниматься будешь в строгом соответствии с тем, что сам и напишешь! Ясно?

– Так точно!

– А там посмотрим, что дальше будет...

...В назначенный срок медкомиссия, которую возглавлял ни много ни мало главврач госпиталя, профессор, генерал-майор, вынесла Сашке свой врачебный вердикт: «Годен к строевой!»... Правда... Профессор поудивлялся немало, зная из его «Личного дела», сколько времени прошло с момента ранения и что это было за ранение, но... Пышущий здоровьем, даже с румянцем на щеках, Сашка так белозубо улыбался, что генерал не устоял и присоединился ко всеобщему мнению... Правда... Реабилитационный месяц ему все же дали... Так, на всякий случай – нелишне на домашних харчах еще месячишко посидеть, а служба никуда не убежит!..

1 августа Бандера уже был во Львове...

Рассказывать о том, как его встретила вся дружная семья, наверное, не стоит, потому что это и так понятно! А сам Сашка... Он просто не отходил от своего Сан Саныча, постоянно таскал его на руках, пеленал, и когда только научился(!), купал в травяных ванночках... В общем, только что не кормил грудью... А когда Бандера-младший, крепкий такой бутуз, засыпал, Сашка и Оксана... Наплевав с высокой горы на все врачебные запреты и физиологические препоны, «ныряли друг в друга» просто с головой, бросаясь в любовь очертя голову, словно в глубокий омут...

И Оксана только приговаривала, тихонько постанывая в объятиях мужа:

– У Сашки и Ксанки есть Сашка, и будет Оксанка...

– Две! – перебивал ее Бандера, плотно закрывая рот жаркими поцелуями. – Две Оксанки!..

А потом уставшая Оксана, засыпая на родном, могучем плече, сонно спрашивала:

– Саша... А ведь нельзя же двоих одним именем назвать, тогда совсем путаница будет...

– А мы одну тогда, как тебя, Оксаной назовем, а вторую Ксенией!

Она хихикала тихонько и нежной рукой гладила его еще ярко-бордовые, свежие шрамы:

– Какой же ты еще малыш, Саша!.. Не получится у нас сейчас ничего... Может, потом, но не сейчас... Я же сама врач – знаю!.. Роды только месяц назад были, да и ты... После всего...