Разведывательно-диверсионная группа. «Брат»

Да… Каха вышел на «тропу войны», и горе теперь было тем, кто ему на этой тропе повстречался бы…

…10.20 АМ…

…Брат ещё утром, как только отошёл на насколько сотен метров от места «днёвки» группы, набрал полные пригоршни вязкой холодной грязи, и густо намазал ею лицо, руки, и форму… И теперь был похож на самого настоящего лешего…

Идти вдоль дороги он не стал, понимая, что если «духи» впереди их группы, то они обязательно будут следить за трассой, чтобы перехватить разведчиков… Поэтому он отошёл он неё вглубь «зелёнки» примерно на полкилометра, и стал беззвучно продираться через заросли кустов…

Около четырёх часов понадобилось Брату, чтобы пройти почти 8 километров и наткнуться на «духовский» отряд…

Вернее…

Это был не сам отряд, а его, так сказать, обоз — в глубокой лощине, окружённой со всех сторон деревьями и кустами, так, что даже и с воздуха не заметить, стояли стреноженными около пятидесяти лошадей…

— Оп-па! — Прошептал Каха одними губами. — Это что? Это теперь такой транспорт у Алихана? А где же его джипы?

Он замер в кустах, и стал наблюдать за охраной «обоза»…

И с каждой минутой убеждался, что афганцы хоть и такие же, как и он сам «дети гор», но отличались от него координально! Они были тупы, как три тысячи валенок одновременно!..

Так прошло почти полтора часа, напряжённого наблюдения…

— Нарики, мать вашу! — Говорил Брат беззвучно. — Когда же вы научитесь не курить дурь на посту да ещё и всем одновременно, а хотя бы одного придурка оставлять в охранении!.. Даже неудобно как-то вас вот так резать… Стыдно…

Четверо афганцев сидели или лежали на пожухлой траве в таких странных позах, что невозможно было не догадаться, что они под самую маковку нагрузились дурманящим дымом «афганки», и теперь в снах своих находятся в райских садах Аллаха…

— Ладно, «бородатые»… Я вами попозже займусь… А пока надо понять, где ваш Алихан засел… Если это его обоз, то весь отряд не мог далеко уйти — Алихан «большой бай» и ходить пешком на станет…

…12.40 РМ…

…Он оставил обкурившуюся наркотиками охрану обоза досматривать свои цветные сны, и, уподобившись большому дикому коту, сродни тигру, стал беззвучно «прочёсывать» заросли, передвигаясь, как челнок в ткацком станке «туда-обратно», медленно приближаться к трассе…

И нашёл «духовский» отряд через два часа…

И ещё раз поразился!.. Из сорока «бородатых» на ногах могли стоять только трое — два «красавца», изображавших из себя часовых, и сам Алихан…

А в том, что это был именно он, Брат не усомнился ни на секунду:

— Новенький «натовский камуфляж»… Высокие, новые берцы, которые носят английские «сасовцы»… — Перечислял он для себя приметы главаря «духов». — Портупея такая, что аж скрипит… Пластмассовая кабура со Стечкиным… И весь такой гордый из себя, бля, аж до самой жопы… Так вот ты какой, бля, «Северный Олень», мать твою!..

У него жутко «чесались» руки прямо сейчас взять парочку своих кинжалов, да и «рассчитать» Алихана, за погибший госпиталь, и тех девчонок-медсестёр, которых так зверски убили по его приказу, от души и по полной программе, но…

Брат был настоящим профессионалом, и поэтому прекрасно понимал, что в одиночку ему это сделать никак не удастся — сорок против одного это совсем уж нехороший расклад… И будь ты хоть трижды профессионалом, но если хоть один из них очнётся и схватит автомат… Пуля, как ни крути, а, всё же, быстрее…

Он скрипел зубами от бессильной злобы и только повторял беззвучно:

— Ничего, шакал!.. Ты всё равно от меня не уйдёшь!.. Сдохнешь здесь, как самый последний вонючий ишак!.. Если не я один, то мы тебя всей группой достанем, падаль!..

…13.00 РМ…

…Всё, что нужно было узнать об отряде моджахедов, Каха уже знал, а поэтому и не стал задерживаться надолго — ему предстояло ещё сделать задуманное, и успеть, вовремя вернуться к группе…

…Теперь к обозу он шёл напрямую, и дорога эта не заняла у Брата больше пятнадцати минут…

А потом…

Он лишь взглянул мельком на охрану «транспорта», понял, что за этих несколько часов ничего не изменилась, и они до сих пор находилось в «нирване», и начал действовать…

— Фр-р! Фр-р! Фр-р! Фр-р! — Пропели свою песню четыре кинжала.

— Тух! Тух! Тух! Тух! — завершили они свой полёт точно в тех целях, в которые их мастерски направляли умелые, опытные руки Брата.

— Хр-р-р-р! — Прохрипел один из боевиков, который оказался немного более живучим, чем его сотоварищи…

И всё… Глубокая, вязкая тишина…

— Ну, вот и хорошо!.. — Каха за минуту собрал свои кинжалы, обойдя каждого «отрупевшего» боевика и заодно снимая с них чалмы, а потом пошёл к лошадям. — А теперь вами займёмся, «грузовики» вы мои мохнатые…

Лошади как-то инстинктивно почувствовали, что этот перепачканный с ног до головы, странный человек, не сделает им ничего плохого, и потянулись к нему своими умными головами…

— Сейчас! Сейчас, хорошие мои! Сейчас я вас отпущу!..

Он разрезал на ногах каждой лошади верёвочные путы, отпуская на волю, а потом собрал вместе поводья четверых самых крепких:

— А вы, красавицы, ещё немного поработаете… Для хороших людей…