Разведывательно-диверсионная группа. «Тюлень»

...Полчаса ушло на то, чтобы найти пару подходящих кустов и срубить довольно ровные, а главное крепкие трехметровые жердины. Потом Сергей привязал к ним «своими» же ремнями два «АКМСа» и «АПС» Караулова и оплел их уже более тонкими ветками, устраивая носилки. Потом кое-как устроил на одном конце «хомут», благо он знал, что это такое, еще с детства, когда проводил по три летних месяца в деревне у своего деда. Этот довольно крепкий «хомут» Сергей тоже сплел из тонких веток... На постройку всей этой конструкции у него ушло часа полтора...

– Так, старлей... – он разговаривал с командиром, но больше с самим с собой. – Давай-ка ты укладывайся в эту повозочку, а я тебя катать буду... Попробуем на своем горбу, насколько легкий хлеб у того вьетнамского рикши, мать его за ноги!..

Он кое-как закрепил бессознательного раненого на носилках, повесил себе на шею оставшийся «свободный» автомат «АПС», впрягся в «повозочку» и потянул ее на зюйд-вест (юго-запад).

– А вот теперь давай бог ноги! – только и проговорил Барракуда.

Он поставил себе задачу за сегодняшний, за этот самый первый день пройти как можно больше, потому что понимал, что с каждым часом силы его будут таять под этим сумасшедшим солнцем, как мороженое...

– Ну, что? Поехали, прокатимся по Африке, командир? Время не ждет!

Он дернулся вперед, впрягшись в эти «носилки», и понял, что сегодня, если ничего не случится уже и с ним самим, он сможет пройти довольно много – Атас был не очень тяжелым. Да и как бы там ни было, а плечи Барракуды принимали на себя всего половину веса – вторую половину нес его «напарник» по спасению командира, пыльная африканская земля...

Сергей пошел довольно бодро, напевая себе под нос старую украинскую песню:

..Роспрягайтэ, хлопци, коней,
Тай лягайтэ спочывать,
А я пиду в сад зэлэный
В сад крыныченьку копать!

Копав-копав, крыныченьку,

У вышнэвому саду.
Выйды-выйды дивчинонько
Рано вранци по воду!..

...Он тянул, как паровоз, эти носилки-волокуши и пел как заведенный... Сначала народные песни, все, которые помнил, а потом перешел на песни, которые так нравились его Танюшке:

...Лица стерты, краски тусклы,
То ли люди, то ли куклы.
Взгляд похож на взгляд,
Тень на – тень!
Я устал и, отдыхая,
В балаган вас приглашаю,
Где куклы так похожи на людей!..

Арлекины и пираты,

Циркачи и акробаты,
И злодей, чей лик скрывает мрак.
Волки, зайцы, тигр в клетке —
Все они марионетки
В ловких и натруженных руках!..

Ах, до чего порой обидно,

Что хозяина не видно, —
Вверх и в темноту уходит нить.
А куклы так ему послушны,
Что мы верим простодушно
В то, что куклы могут говорить...

...Беспощадное солнце пустыни Намиб, казалось, совершенно его не беспокоило, хотя пот катился большими солеными каплями по его лицу, по рукам и спине...

Сергей просто «отключил» в своей голове тот участок мозга, который отвечал за усталость, – так его учил делать еще тренер по боксу в ДЮСШ[24] , а потом и инструкторы на острове Первомайский...

«Не надо думать об усталости, и не будешь уставать! Не жалей себя и всегда будешь сильнее своего противника!»...

И еще он помнил слова того самого человека, которого сейчас тащил через пустыню Намиб: «Настоящий солдат, или матрос, сначала бежит, сколько может, а потом еще столько, сколько надо!..»

Именно теперь и наступил этот момент – момент слова «надо!»...

16 октября 1977 г. Там же, в пустыне «...Будем идти столько, сколько надо!..»

...За целый первый день, то есть за 15 октября, Сергей сумел-таки пройти довольно много – километров двадцать или что-то около того... Он выбрал какой-то ритм, включил какой-то странный внутренний метроном и только шагал и шагал... Шагал, пытаясь не обращать внимания на раскаленные солнечные лучи и на свою кожу, которая уже в кое-каких местах начинала под этими лучами вздуваться пузырями ожогов...

Останавливался старшина «на перекур» ненадолго, минут на пять в конце каждого часа, в тени какого-нибудь куста. Чтобы дать немного отдохнуть своим рукам и ногам и напоить себя и старлея Караулова.