Развесистая клюква Голливуда

— Ерунда, — отрезала бабуля, — в кладовке всего полно! Мясо, консервы, мука, крупы, сгущенка. Есть даже бочка с соляркой для генератора. При необходимости мы пересидим здесь ядерную зиму.

— Папочка, что это такое, — заныла Юля, — ядерная зима?

— Изменение климата планеты после глобального военного конфликта с применением атомного оружия, — неожиданно произнес с порога мужской голос.

— Милый, какой ты умный! — по привычке сказала Аня и тут же добавила: — Кузенька, зачем ты встал с кровати?

— Отлично себя чувствую, — пробубнил бизнесмен, — заснул, увидел дурацкий сон и решил спуститься к обеду.

Я посмотрела на престарелого новобрачного. Вид у Кузьмы Сергеевича был не ахти, лицо приобрело красновато-багровый оттенок, рот стал похож на клюв утенка, веки набрякли.

— Вы не заболели? — спросил Миша.

— Похоже на аллергию, — вздохнул Пряников, — я грешу на вишневый компот, который пил утром.

— Ее нет! — с новой силой закричала Олеся. — Очнитесь! Случилось чудо воскрешения! Надо ее найти! Спросить! Узнать!

Миша повернулся к Белке:

— Что с ней?

— Шиза, — констатировала Юля, — или передоз.

Из кухни медленно вышла Маша, ее лицо покрылось неровными пятнами, она подняла руку, почесала лоб, и я увидела, что ее пальцы мелко-мелко трясутся.

— Вот она! — завизжала повариха. — Пусть скажет! Ее нет! Дайте мне воды.

Олеся вскочила, зачерпнула из супницы куриный бульон и стала пить его прямо из половника.

— Фу! Папа!!! Прикажи ей перестать! — возмутилась Юля. — Это общая ложка!

Белка встала.

— Спокойно! Что случилось? Олеся, говори четко и понятно!

Повариха разрыдалась и начала креститься, в разговор неожиданно вступила Маша:

— Юля упомянула про пломбир, я захотела полакомиться, подошла к Олесе и спросила: «У вас есть шоколадное мороженое?» Та ответила: «До фига, лежит в холодильнике», — потом она пошла в кладовку и заорала.

— Не так рассказываешь! — воскликнула Олеся. — Мы вместе пошли в кладовку. Я взялась за ручку морозилки, а ты откинула крышку и завизжала!

— Уймись! — подскочила Маша. — Я оставалась у плиты!

— Нет, — уперлась Олеся, — ты со мной потопала!

— Никуда я не ходила, — растерялась жена Олега.

— Я че, дура? — разозлилась повариха.

— Вероятно, — огрызнулась Леонова, — она напилась, там на столике открытая бутылка коньяка стоит!

— Олеся не употребляет алкоголь, — сказала я, отчаянно расчесывая шею, — вот съесть за раз батон с пачкой сливочного масла она может.

— Да в склянке яблочный уксус, — заголосила повариха, — ступай, понюхай.

— Не хочу, — отказалась Маша, — теперь ясненько, отчего тебя глючит! Надышалась ядовитыми парами! Я с тобой в кладовку не ходила!

— Ходила! — завопила Олеся.

— Нет!

— Да!!

— Нет!!!

— Да!!!

— Остановитесь, — гаркнул Никита, — бабы! Прекратите галдеж.

Олеся и Маша замерли с раскрытыми ртами. Я обратила внимание, что их лица стали бордовыми, и удивилась столь яркой кожной реакции на нервное раздражение. До сих пор Олеся никогда не походила на гибрид помидора с баклажаном под соусом из кетчупа.

— Замолчали? — строго спросил Бурундуков. — Теперь отвечаете на мои вопросы. Говорит лишь та, к которой я обращаюсь. Олеся! Кто исчез?

Повариха ткнула в Машу пальцем:

— Она… она…

— Мария не пропадала, — оборвал кухарку Никита, — мы отчетливо видим ее в комнате.

— Она врет! — зачастила Олеся. — Мария первая в кладовку поскакала. Чего ей там понадобилось?

Бурундуков хлопнул ладонью по столу.

— Молчать. Вопросы задаю я!

Сейчас орнитолог мало походил на любителя фотоохоты на птичек. Простоватые голубые глаза посерели, лицо вытянулось, даже нос картошкой приобрел более четкую форму. А еще меня удивила фраза: «Вопросы задаю я», как будто из телесериалов про доблестные органы правосудия.

— Кто исчез? — ледяным голосом спросил Бурундуков. — Имя, фамилия?

Ага, еще год рождения и адрес прописки! Чем дольше Никита допрашивает Олесю, тем более странные мысли лезут мне в голову. Разве орнитологи так разговаривают? Или наш гость переквалифицировался?

— Труп ушел, — хриплым голосом сказала Олеся, — удрал.

Я посмотрела на Белку. Очень некстати Маше захотелось шоколадного пломбира. Повариха и жена Олега нечаянно узнали правду, и нам с бабулей теперь не удастся изобразить неведение и подготовить достойный акт мести Ивану с Михаилом. Кстати, где наш Ваня? Почему режиссера нет в столовой? Наверное, он прячется неподалеку и снимает всех из укрытия.

— Вам показалось, — улыбнулся Никита, — трупы не ходят.

— Она ожила! — перекрестилась Олеся. — Господи помилуй! Больше я не стану грешить. Все! Брошу с Серегой встречаться, у него жена есть.

— Сами посмотрите, — выдохнула Маша и почесала голову.

Все присутствующие, кроме Кузьмы Сергеевича, ринулись в кладовку.

— Вау, пусто! — запрыгала Юля.

— М-да, — крякнул Никита, — изнутри холодильник открыть затруднительно, его можно отпереть только снаружи.

— Дух способен просочиться сквозь любые преграды, — завопила Олеся, — это чистая энергия!

— Давай без глупостей, — поморщился Бурундуков.

— Нехристь, — накинулась на орнитолога Олеся, — в «Кошмаре» случилось чудо!

Миша оглушительно захохотал и захлопал в ладоши.