Развесистая клюква Голливуда

Я сделала глотательное движение и увидела жемчужные бусы с золотыми вставками.

Но парень не замолкал.

— Буква «u» не начало имени Ирина, это из латинского алфавита. Пишется «u», в немецком читается как…

— У, — пробормотала я, — не Ирина, а Уна.

— Точно, — выдохнул Ваня. — Кстати, как звали мать Алексея Николаевича, неизвестно. Его младенцем подбросили на порог монастырского приюта, где Варбакас воспитывался до десяти лет. Потом он попал в детдом, получил профессию портного, устроился на работу и очень рано женился.

— А ты откуда знаешь? — подскочила я. — Белка говорит, что дед до того, как встретил ее, никогда не регистрировал брак. Считал себя слишком молодым для семейных отношений, а потом началась война.

Ваня покачал головой.

— Алексею Николаевичу мог бы позавидовать барон Мюнхгаузен. Хотя нет, неправильно. Мюнхгаузен лгал из любви к искусству, а Алексей получал от вранья выгоду. В тысяча девятьсот двадцать пятом году, в возрасте восемнадцати лет, он оформил брак с некоей Эстер Варбакас, хозяйкой швейного ателье. Что у тебя по истории?

— Ну, пятерка, — неохотно ответила я.

— Тогда ты должна знать, что в начале двадцатых годов прошлого века Владимир Ленин сообразил: вау, из-за революции в России голод, разруха, надо как-то спасать экономику, и предложил новую экономическую политику, сокращенно НЭП.

— Можешь не демонстрировать свою образованность, — остановила я студента, — у меня зачет по советской истории. В России разрешили мелкий частный бизнес. Очень логично. Сначала «весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем!». Да только начали строить то же самое. Богатых купцов убили, на их место встали нищие, не умеющие торговать, кулаков в деревнях расстреляли. А кто на селе был голодным-безлошадным? Пьяный да ленивый.

— Давай не лезть в политику, — поморщился Иван, — Эстер Варбакас на момент свадьбы исполнилось тридцать пять, думаю, ей пришелся по душе юный Леша, а тот взял фамилию жены и стал управлять ателье так хорошо, что получал немалые деньги. Но потом НЭП признали ошибкой, ателье закрылось. Алексею пришлось работать простым портным.

— Почему он взял фамилию жены? — удивилась я.

Ваня усмехнулся.

— В приюте монашки назвали парня Алексей Найденкин. Наверное, «Варбакас» показалось ему красивее.

— Ты рылся в архивах? — с недоверием спросила я.

— Мы рылись, — уточнил Иван, — идею выдвинул Миша, сказал: «Надо раскопать все про эту хозяйку гостиницы, понять, откуда у нее драгоценность Кристи». Мы начали разматывать клубок и сразу обратили внимание, что она вдова Алексея Николаевича Варбакаса. Имя и отчество совпали с данными того офицера. Стали изучать его биографию, и тут открылась масса интересного. Эстер Варбакас — этническая немка, по-русски она говорила плохо, молодому мужу пришлось освоить в полном объеме германскую мову, что он и сделал. Эстер очень удачно умерла в тридцать восьмом году. Неизвестно, что случилось бы с ней и мужем, дотяни тетка до начала войны.

— Ого, сколько они вместе прожили! — воскликнула я. — А дети у них были?

— Нет, — ответил Иван. — Потом Алексея призвали на фронт, он благодаря свободному владению немецким служил при штабе переводчиком. Часть, к которой был приписан Варбакас, освобождала Мартенбург. Знаешь, в архивах ничего не пропадает, если порыться в бумагах, все найдется.

Вернувшись после победы в Москву, Варбакас сначала вел холостяцкий образ жизни, потом женился на Изабелле Константиновне Юрьевой. Он непонятным образом получил отличную квартиру, возил жену в Сочи, жил на широкую ногу, ходил в рестораны. Ну, элитный портной шикарно зарабатывает. Ясен расклад?

— У него имелись супруга и дочь, — зашептала я. — А Кристи являлась его кошельком? У нее он брал для продажи драгоценности, перехватывал ее посылки! Эй! Получается, что Татьяна и моя мать — единокровные сестры?

— Так выходит, — подтвердил Иван.

В моей голове родилась новая мысль.

— Михаил внук Кристины, я внучка Белки. Черт возьми! Я не хочу находиться в родстве с продюсером!

— Иногда наше желание ничего не значит, — без тени улыбки заявил Иван. — Кем приходятся друг другу дети единокровных сестер? Они вроде двоюродные брат и сестра?

— Надеюсь, что нет! — взвилась я. — Ну а теперь выкладывай самое интересное. Вы же не шоурелы? Не собираетесь выкладывать ролик в Сеть?

— Не-а, — признался Ваня, — я оканчиваю медицинский, а Мишка учится в Литературном институте.

— Писатель фигов, — прошипела я, — или поэт хренов!

— Нет, он станет редактором, — объяснил Иван.

Я пошла вразнос:

— Мне без разницы, чем он хочет заниматься! За каким дьяволом вы приперлись в «Кошмар»?

Ваня опустил голову.

— Таня выбивается из последних сил, денег у нас почти нет, я подрабатываю в больнице, но там платят гроши, Мишка тоже выше головы прыгнуть не может. А у вас собственная гостиница, квартира в Москве сдается — это нечестно!

— Да ну? — восхитилась я. — И почему? Белка добилась всего своим трудом.

— На деньги, которые ей оставил супруг, — протянул Иван.