Развитие личности. Психология и психотерапия

– четвертый период, связанный в эксперименте с ожиданиями испытуемыми окончания эксперимента, снова характеризовался спадом уровня адаптации, что объясняется их отказом от устоявшихся стереотипов поведения и продумыванием новых, соответствующих ожидаемому выходу испытуемых из эксперимента (впрочем, можно предположить, что в отсутствие подобных ожиданий четвертый этап психической адаптации не имел бы столь очевидного спада).

Поскольку новая методология имеет дело с психологическим опытом (при этом все, с чем мы имеем дело посредством «психического датчика», является нашим психологическим опытом), более того, предмет нашего исследования четко определен – это личность (то есть результат процесса социализации) и ее развитие (то есть изменение личности как результат процесса социализации), то очевидно, что, рассматривая процесс развития личности, мы имеем полное право использовать формулу адаптации в качестве концептуальной модели. Таким образом, в самом общем виде процесс развития личности может быть рассмотрен как процесс изменения личности в структуре ее отношений с социумом.

Однако здесь возникает трудность, которую никак нельзя обойти. Очевидно, что процесс адаптации индивида к социальной среде (в привычном понимании адаптации) не что иное, как процесс формирования личности, но не ее развития. Если адаптацию понимать как приспособление, то речь идет о самореализации индивида в данных условиях, что сопровождается определенным структурным ростом его как системы (формирование среднего и внешнего контуров личности), но в этом случае никак нельзя говорить о самоактуализации. С другой стороны, допускать, что в процессе развития личности происходит некий спонтанный процесс «актуализации сущности (индивидуальности)» человека (личности), никак не связанный с имеющими место отношениями (то есть в обход принципа отношения), непозволительно.

При данных обстоятельствах может возникнуть мнение, что процесса развития личности действительно не существует. В противном случае непонятно, что, собственно, толкает личность к тому, чтобы вопреки успешной адаптации (формирование личности), то есть приобретению «равновесного» отношения со средой адаптации (социумом), претерпевать некие новые изменения («стихийность» или «спонтанность» этого процесса мы уже исключили). Иными словами, непонятно, каковы движущие силы, которые нарушают возникшее было благополучие.

Однако, прежде чем ответить на этот вопрос, попытаемся понять: к чему, собственно, адаптировалась личность в процессе ее формирования? Возникает искушение сказать, что она адаптировалась к социуму, но этот ответ представляется весьма пространным.

Попробуем его уточнить: произошла ли в процессе формирования личности адаптация ее к другим людям (личностям), или же все-таки она адаптировалась к условиям социальной среды? Иначе говоря, приспособилась ли личность в процессе своего формирования к другим личностям, или же она усвоила правила социальной игры, то есть научилась (сформировала поведенческие стереотипы) поведению в обществе, или же она научилась понимать (ощущать, воспринимать) каждого отдельного человека в его индивидуальности (уникальности, инаковости)?

Представим себе любую человекообразную обезьяну (гориллу, орангутанга, шимпанзе). Воспитываясь в стае, она так же, как и ребенок человека, пребывает в своего рода «социуме», она так же осваивает определенные навыки поведения, свое место в группе и т. п. Кем являются для нее ее сородичи, если не факторами среды, сопоставимыми с любыми другими того же порядка: отношения с представителями других групп обезьян, с животными других видов, родов, семейств и т. д., с растительностью, климатическими условиями? Принципиального отличия при всем желании нам найти не удастся: это по-настоящему внешний, «безличный», хотя и с характерными содержательными особенностями, фактор. Понятно, что эти приведенные в качестве примеров отношения будут разными, но в целом по своему существу – это отношения с определенными факторами внешней среды, где интересна скорее схожесть, нежели инаковость.