Развитие личности

Конрад Лоренц наглядно демонстрирует необходимость двух этих составляющих («изменчивости» и «стабильности»), равно как и их ограниченность: «Жизнеспособность вида, – пишет К. Лоренц в книге „Оборотная сторона зеркала“, – зависит от того, что постоянство его наследственных задатков находится в правильном равновесии с их изменчивостью. […] Равновесие между факторами, обусловливающими постоянство наследственного материала, и факторами, изменяющими его, у разных видов различно и во всех случаях приспособлено к изменчивости жизненной среды. […] В двойственности действия любых структур заключена проблема, стоящая перед живой системой – как перед видом, так и перед человеческой культурой: ее опорная функция должна быть куплена ценой жесткости, то есть потери степеней свободы! Дождевой червь может изгибаться как хочет; мы же в состоянии менять позицию нашего тела лишь в местах, где предусмотрены суставы. Зато мы можем стоять прямо, а дождевой червь не может. […] Структура – это приспособленность в готовом виде; и она должна быть в состоянии, по крайней мере частично, опять разрушаться [abgebaut werden – „разбираться“, „демонтироваться“] и перестраиваться, когда происходят дальнейшие приспособления и должно быть усвоено новое знание».[303]

Иными словами, если «запас» изменчивости у структуры мал, то ее ригидность, гарантирующая ей устойчивость в условиях стабильности факторов жизненной среды, при изменении этих условий окажет этой структуре дурную услугу – она должна будет погибнуть. Такова реакция внешних контуров личности на кризис этапа ПЗМ уровня ПЗМ, однако гибель внешних контуров личности актуализирует возможности внутреннего контура, несущего в себе фактор изменчивости и соответственно приспособления к изменяющимся условиям «жизненной среды» («жизненной средой» личности является ноосфера в самом широком понимании этого термина). Наиболее ригидными, разумеется, являются я-отождествленные роли, поэтому они и гибнут в первую очередь, «запас» изменчивости у внешнего контура больше, и он выполняет функцию приспособления в течение всех этапов уровня ПЗМ. Однако и он ограничен в своих возможностях к приспособлению, а потому ему также суждено погибнуть, если «жизненная среда» будет продолжать меняться, а его «функциональная широта» не предполагает подобных вариантов развития событий. Но если в первом случае (гибель устоявшихся я-отождествленных ролей) «новым» фактором «жизненной среды» является осознание человеком собственной уникальности (инаковости), то во втором (гибель разнородных я-неотождествленных ролей) таким фактором оказывается фактическое, исчерпывающее признание этой уникальности за Другим (с большой буквы), вынужденность такого признания.

Так или иначе, но оба внешних контура личности «нужны» сущности (внутреннему контуру), поскольку они – реализация ее как возможности. Однако же, когда они жестко сформированы, сама сущность оказывается не у дел, а структура в целом теряет способность к приспособлению. Какие обстоятельства приводят человека к осознанию собственной уникальности? Ответ на этот вопрос предполагает слишком долгое изложение, и его легче прояснять в каждом конкретном случае, нежели говорить в общем. Впрочем, можно утверждать, что эти обстоятельства лежат в плоскости социальных отношений и порождаются трудностями этих отношений, при этом указанные трудности могут исходить как от других людей непосредственно, так и от людей, которые сыграли ту или иную роль в формировании личности данного человека (что привело, например, к формированию потребности в сверхкомпенсации по А. Адлеру[304]). Так или иначе, но подобное «прозрение» о собственной исключительности неизбежно входит в противоречие с самой идеей «личности», которая формируется социумом, с тем чтобы сделать из человека своего «достойного члена», то есть не исключительным, а максимально соответствующим принятым в данном обществе играм. Таким образом, соответствующая структурная перестройка личности оказывается неизбежной.